Руперт взглянул через голову Октавии на своих спасителей:

— Спасибо, ребята.

— Да чего уж, с освобождением, приятель, — отозвался, подмигивая, предводитель. — Негоже разлучать парней с их зазнобами.

Затем все они повернули назад и застучали башмаками вниз по лестнице, останавливаясь на каждой площадке, чтобы взломать двери.

— Пошли быстрее. — Октавия потянула Руперта к выходу. — Я так боюсь, что мне все это снится и я сейчас проснусь в своей кровати и возвращусь к прежнему кошмару.

— Эй, Ник, давай быстрее. Ник, ну же. — На пороге камеры стояла запыхавшаяся Бесси.

— А, вижу, что мисс добралась до тебя первой. Но не теряй времени.

— Ага, они мигом пришлют войска, — произнес Бен, появляясь за спиной Бесси со всей компанией.

— Да, пошли отсюда. — Руперт схватил Октавию за руку и направился к выходу. — А вас, друзья, я поблагодарю в более подходящий момент.

Сгрудившись, они последовали за Рупертом, отчаянно толкаясь на лестнице, словно опасались, что ход событий может вот-вот измениться и страшная сила сметет их обратно.

Но тюрьма Ньюгейт была открыта всю ночь для тех, кто хотел входить и выходить. Объятый пожаром дом надзирателя весело потрескивал, но его обитателям удалось ускользнуть по крышам. Все камеры и застенки тюрьмы были взломаны, распоясавшиеся спасители выпустили заключенных, многие из которых были уже осуждены и закованы в кандалы. Они добрались даже до подземных темниц и освободили приговоренных к смертной казни. Избавители подвязывали их цепи платками и выталкивали на волю.

На улице они остановились. Октавия держала Руперта за руку и улыбалась.

— Все-таки мы это сделали, — выдохнула она, обратив к нему измазанное сажей, опаленное жаром костра лицо.

— Точно, сделали, — подтвердил стоящий за ее спиной Бен. — Но мне думается, что сейчас самое безопасное место для Лорда Ника — это дом лорда Уорвика.

— Я тоже так полагаю, — отозвался Руперт, протягивая руку. — Когда все стихнет, наведаюсь в «Королевский дуб».

Он пожал всем руки, улыбаясь и вглядываясь в их усталые, но довольные лица.

— Я никогда не смогу вас отблагодарить.

— Никто и не нуждается в этом, — решительно возразил Бен. — Все мы так или иначе обязаны тебе. Отправляйся домой и поберегись.

Они всей гурьбой зашагали к набережной, а Руперт и Октавия повернули в сторону Стрэнда.

Октавия крепко держала спасенного за руку.

— Если встретим бунтовщиков, притворись, пожалуйста, что ты со мной, — мрачно предложила она. — А то уж очень по-джентльменски ты выглядишь, вряд ли им это понравится.

— А ты выглядишь так соблазнительно, что собьешь с пути любого, — ухмыльнулся он, поворачивая на узкую боковую улочку. — Пойдем здесь. Так быстрее.

Всю дорогу до Довер-стрит их преследовал рокот мятежа. Им встречались группы шатающихся головорезов. Октавия по-свойски отпускала им непристойные шуточки, а те отвечали пьяной похабщиной и гоготали — никто из них не обращал внимания на высокую фигуру стоявшего рядом хорошо одетого мужчины.

— Я не запирала боковую дверь, — сказала Октавия, когда они подошли к своему дому. — Надеюсь, мы не наткнемся на Гриффина. Он никогда не видел меня в таком наряде.

— Боюсь, если увидит, вряд ли сможет оправиться от удара, — с важной серьезностью заметил Руперт.

Оба они вели себя так, словно жили во сне, говорили о вещах, не имевших ничего общего с треволнениями последней недели, за исключением событий этого дня. Многое их еще разделяло, но у Руперта было чувство, что они вступили на недавно засеянное поле, где проклевываются первые слабые ростки, которые надо беречь и от ранних морозов, и от грубых сапог, и от голодных воробьев.