Карета свернула и загрохотала, попав с грунтовой дороги на булыжную мостовую. Элпью открыла глаза и ткнула графиню в бок, показывая взглядом, что нужно попросить высадить их.

– Monsieur, descender, seel vous plait . – Графиня улыбнулась и показала на окно. – Мы можем выйти?

Мужчина вежливо улыбнулся и указал пальцем вперед. Он высадит их немного дальше, поняли они.

По мере того как карета продвигалась по Парижу, графиня читала названия улиц. Облицованный фасад дворца Тюильри и примыкающий к нему Лувр поблескивали огнями свечей, необходимых ранним утром, а встающее солнце играло в золоте сотен оконных переплетов на восточной стороне дворца. Факелы освещали набережные мерцавшей Сены, заполненной рыбацкими лодками и стоявшими под разгрузкой баржами. Фыркали лошади, тащившие с берегов реки вверх, в кипевший жизнью город, тяжелые повозки. Справа, на темном острове, возвышался величественный собор Парижской Богоматери.

Карета пересекла оживленный перекресток и свернула в маленькую боковую улочку – Сен-Антуан. Хм. Это название что-то напомнило графине. Она покопалась в памяти. Где же она раньше его слышала? Дорога впереди расширилась, но на табличках по-прежнему значилась улица Сен-Антуан. Оставалось только надеяться, что мужчина не собирается проехать через Париж и покинуть его через другие городские ворота, которые скоро должны появиться. Графиня обратила внимание, что у мужчины начала подергиваться щека. Он явно приближался к цели своего путешествия, поняла леди Анастасия. Вид у него сделался решительный. Она снова выглянула из кареты, когда та замедлила движение и въехала в большие ворота, украшенные орнаментом в виде военных доспехов. Вдоль той же самой горбатой улицы тянулись магазинчики, а покачивавшиеся над ними вывески указывали на цирюльников, сапожников, торговцев птицей и дичью и продавцов сыра. Подъемный мост впереди был опущен, и карета гладко прокатила по нему. Графиня посмотрела на темный грязный ров и содрогнулась. Улица Сен-Антуан… почему это название так ей знакомо? Карета замедлила движение, и кучер заговорил с кем-то. Стоявшие в ряд стражники сняли шляпы и закрыли ими свои лица.

На карету упала тень, и пассажиры снова погрузились в мрачную темноту.

– Мы могли бы выйти и здесь, – сказала графиня, усомнившись в намерениях мужчины. А вдруг это какой-нибудь новоявленный герцог Синяя Борода заманивает их в свой смертоносный замок? Мужчина кивнул и снова улыбнулся, но взгляд его остался холодным. Графиня схватила Элпью за рукав и тряхнула, одновременно выглянув из окна. Впереди возвышалось черное здание, его стены вздымались вверх примерно на сто футов, почти заслоняя светлеющее утреннее небо. Внушительные башни были увенчаны зубцами. Что же это за место?

Дверцу кареты открыл часовой в форме. Он тоже заслонял глаза шляпой.

Мужчина в черном повернулся и постучал по плечам Элпью и графини своим письмом.

– Pour vous , – сказал он.

Дрожащими руками графиня взяла письмо и уставилась на него. Потрескивание соседнего факела казалось оглушительным, пока в его колеблющемся свете она читала написанное. Среди неразберихи французских слов она различила их с Элпью имена.

– Lettre de cachet, – проговорил мужчина, – du Roi Louis XIV .

– Что происходит? – спросила Элпью, готовая броситься наутек.

– Bienvenue, mesdames , – сказал прекрасно одетый мужчина, стоявший рядом с часовым.

– Улица Сен-Антуан! – вскричала графиня, выбираясь из кареты. В мозгу ее забрезжила догадка. – Lettre de cachet! О Господи, Элпью, мы в царстве воплощенного ужаса!

– Но что все это значит, мадам? – Элпью посмотрела на стражников, которые выстроились, встречая их в их новом доме и все, как один, пряча лица.

– Это значит, моя дорогая девочка, что по приказу короля Франции нас доставили в ужасное место, куда люди, как известно, входят, но откуда никогда не выходят.