Выстрел попал прямо в цель. У Шарлотты не оставалось выбора, кроме как оставить их. Жар заливал ее шею и грудь. Ведь Аларик мог подумать, что она искала его общества! И, что еще хуже, ее замешательство теперь могло только подтвердить это. Шарлотта была в ярости и клялась себе, что выведет француза из заблуждения; она даст ему понять, что не принадлежит к тем глупым женщинам, которые попусту тратят время, преследуя его. С сияющей улыбкой она извинилась и уплыла, держа голову так высоко, что чуть не упала, споткнувшись о порожек, разделяющий две комнаты. Шарлотта еще не до конца пришла в себя, когда наткнулась на леди Тамворт и мисс Люсинду.

— Извините, — рассыпалась она в извинениях. — Прошу прощения.

Леди Тамворт внимательно посмотрела на нее, очевидно заметив румянец на ее лице и неуклюжесть движений. На ее лице ясно читалась мысль относительно женщин, которые напиваются после полудня.

Мисс Люсинда думала совсем о другом. Она с силой схватила Шарлотту своей пухлой маленькой ручкой.

— Могу я спросить вас — конфиденциально, моя дорогая, — насколько хорошо леди Эшворд знает этого еврея? — Кивком головы она указала на худого молодого человека с кожей оливкового цвета и резковатыми чертами лица.

— Я не знаю. Если вы желаете, я спрошу ее, — ответила Шарлотта, наблюдая за леди Тамворт.

Ее ответ их не смутил.

— Да, пожалуйста, моя дорогая. В конце концов, она, может быть, и не знает, кто он такой.

— Может быть, — согласилась Шарлотта. — А кто он?

На какой-то момент леди Тамворт пришла в замешательство.

— Ну… он еврей, — сказала она.

— Да, вы уже это говорили.

Леди Тамворт фыркнула. Лицо у мисс Люсинды вытянулось, между бровей образовалась складка.

— Вы оправдываете евреев, миссис Питт?

— Разве Христос не был одним из них?

— Миссис Питт! — Леди Тамворт покачала головой в негодовании. — Я понимаю, что у молодого поколения совсем другие стандарты, отличающиеся от наших. — Она уставилась на все еще горящую шею Шарлотты. — Но я не могу вынести богохульства. Действительно, не могу!

— Это не богохульство, леди Тамворт, — четко произнесла Шарлотта. — Христос был евреем.

— Христос был богом, миссис Питт, — холодно сказала леди Тамворт. — А бог определенно не является евреем.

Шарлотта не знала, то ли ей полностью потерять терпение, то ли просто рассмеяться. Она была рада, что Поль Аларик не слышит этого разговора.

— Разве Он не был? — она сказала с легкой усмешкой. — Я никогда не думала об этом. Кто же Он тогда?

— Сумасшедший ученый, — внезапно раздался голос Халлама Кэйли; он стоял за ее спиной, со стаканом в руке. — Франкенштейн, который не знал, когда нужно остановиться. Его эксперимент пошел немного не так, как был задуман, не так ли? — Он оглядел комнату; его лицо отражало омерзение, такое глубокое, словно ему было больно.

Леди Тамворт бессильно скрипнула зубами. Ее гнев был так велик, что она не находила слов.

Халлам отнесся к ней с презрением.

— Вы действительно считаете, что вся эта чертовня — именно то, что бог намеревался создать? — Он допил свой стакан и махнул им куда-то в сторону. — Вот это и есть венец творения любого бога, которому вы желаете молиться? Если мы — Его творения, то мы прошли долгий путь… только не туда, куда было нужно. Я думаю, что предпочел бы теорию мистера Дарвина. По крайней мере, согласно ей, мы улучшаемся.