Кейтлин резко вскочила на парапет и замерла, вглядываясь вниз. Голова кружилась, но это чувство было настоящим, и она наслаждалась им, пьянела от него.

Потом Кейтлин запрокинула голову назад и посмотрела вверх. В первую секунду она не увидела звёзд – только бесконечный чёрный купол, опрокинувшийся на неё. Но стоило постоять так чуть-чуть, вглядеться внимательней – и купол начинал медленно кружиться, будто гигантское сито, открывая за собственной гранью холодные голубые огоньки.

Кейтлин почувствовала это вращение и скривила губы в усмешке, поняв, что теряет над телом контроль, улетает в эту бесконечную пустоту.

– Я прыгну! – крикнула она, и в эту секунду Кейтлин действительно верила, что прыгнет, оборвёт это всё одним шагом, избавится от необходимости просыпаться по утрам и видеть серое небо, затянутое смогом – а там, по ту сторону, может быть, снова увидит звёзды. —Слышишь, я прыгну, если не увижу тебя! – крикнула она громче и занесла ногу над пропастью, приготовившись шагнуть вперёд.

Она уже почти оторвалась от земли, когда сильные руки перехватили её поперёк туловища, и Кейтлин обнаружила себя прижатой к мужской груди. Заклёпки на куртке больно впивались в тело сквозь тонкую ткань рубашки, но даже это было правильным и родным.

– Не смей, – горячее дыхание коснулось уха, и по телу пробежала сладкая дрожь. Грег за её спиной тяжело дышал. Кейтлин ощущала близко-близко, как медленно и сильно бьётся его сердце, и этот ритм передавался ей самой.

– Тогда поговори со мной, – Кейтлин закрыла глаза и всем телом прижалась к его груди. – Будь со мной.

Грег уткнулся носом ей в волосы, и Кейтлин ощутила, как его горячее дыхание скользит по позвонкам на шее – от самого затылка к основанию спины. Возбуждение, нараставшее с самого первого прикосновения, становилось нестерпимым, и выплеснулось в какое-то новое, невозможно болезненное чувство, когда из-за спины прозвучало:

– Не могу.

– Это я не могу! – Кейтлин резко развернулась. Руки, державшие её, поддались неожиданно легко, и она сама обхватил Грега за плечи, провела пальцами вниз, едва ощущая его тело сквозь толстую кожу куртки, чтобы коснуться шеи и поймать лицо в ладони с двух сторон. – Это я без тебя не могу! Не могу… – закончила она уже совсем тихо. Взгляд Кейтлин наткнулся на чёрную, как небо, пропасть глаз, смотревших на неё. Она качнулась вперёд, впиваясь в губы Грега. Губы оказались сухими и горячими. Мучительно долго – секунду или две – они не отвечали, и Кейтлин оставалось самой пытаться пробить их оборону, проникнуть внутрь рта Грега. Это было неправильно, «не то» и «не так», но она не знала, как ещё, а потом язык Грега рванулся ей навстречу, захватывая, устанавливая свою власть. Кейтлин застонала – всем телом прогибаясь навстречу, вжимаясь в горячее тело мужчины, чувствуя бедром напряжённый бугор под толстой джинсовой тканью.

Руки Грега оказались на её пояснице, они сминали и силились стиснуть, прижать к себе ещё сильнее, хотя сильнее было некуда, и Кейтлин была уверена, что они чувствуют это оба – слишком мало, даже сейчас – слишком далеко.

Они целовались, не в силах расцепиться, Кейтлин снова попыталась взять верх, и на сей раз всё было правильно, Грег впускал её в себя, отдавался целиком – и тут же сам проникал в неё. Кейтлин снова стонала и чувствовала, как каждый стон посылает вибрирующие волны дрожи, передающиеся от тела к телу. Стоять, обнимать, даже просто соприкасаться губами уже не было сил, но они всё никак не могли разомкнуть губ, и только когда удовольствие стало превращаться в боль – в ноющей спине и измученных, искусанных и стёртых губах, Кейтлин обнаружила в своей голове первые мысли: о том, что целует мужчину, и о том, что не знает об этом мужчине ничего, кроме имени, которое может быть вовсе не его.