– Возьми меня, – прошептала Кейтлин, и в эту секунду в голове Грега как будто бы сорвало затвор. Жажда, которую он сдерживал все прошедшие месяцы, рванулась наружу – и он снова принялся целовать Кейтлин, всё, до чего мог дотянуться.

Продолжая целовать, он подтолкнул Кейтлин к постели и уронил на неё. Грегори не был уверен, что его хватит надолго, но Кейтлин, распростёртая под ним, и не требовала долгих прелюдий – она подавалась навстречу каждому движению и глухо стонала, когда пальцы Грега входили в неё, внимательно и выжидайще глядела на любовника из-под густых тёмно-русых ресниц.

Грегори сам опустился между её раздвинутых ног. Больше ждать, терпеть, сопротивляться себе он не мог – вошёл рывком, так что Кейтлин выгнулась дугой.

Едва Грегори толкнулся внутрь неё, Кейтлин ощутила, как накатывает давно забытое наслаждение, как целиком охватывает её чувство правильности и наполненности. Кейтлин стиснула спину Грега, хватаясь за него как утопающий за обломки корабля, и тут же Грег принялся гладить её бока и грудь. Но Кейтлин и без того тонула в нём – всё наконец-то было правильно, всё становилось на свои места. Она сама была на своём месте, и вставали на места обрывки памяти, ещё недавно казавшейся сном. Сердце пронзила боль, но Кейтлин лишь сжала зубы, плотнее охватывая шею Грегори руками, обнимая его и изо всех сил прижимая к себе.

– Ещё… – прошептала она и сама качнула бёдрами навстречу. Грегори почти не двигался – Кейтлин сама насаживалась на него, с каждой секундой всё яростнее, снова и снова причиняя обоим боль, но в тоже время заставляя оба сердца петь.

Грегори прикрыл глаза и спрятал лицо в её волосах.

– Милдрет… – прошептал он…

– Да… – ответила Кейтлин ему в унисон, насаживаясь в последний раз, особенно глубоко. Взвыла, вжимаясь в Грегори, и тот почувствовал, как запульсировало её тело, присваивая его. Грегори последний раз толкнулся в это обжигающее тепло.

Они рухнули на постель – друг на друга, тяжело дыша. Кейтлин замерла под ним, она всё так же судорожно сжимала Грегори двумя руками.

– Ты самый близкий, кто был у меня когда-либо… – шептал Грегори, всё ещё вжимаясь лбом в её плечо. – Никого и никогда я не боялся потерять так, как тебя…

Кейтлин молчала. Всё её тело дрожало, а пальцы вцеплялись в спину Грегори так, будто боялись, что тот выскользнет из рук.

Впервые с тех пор, как Кейтлин появилась в этой квартире, Грегори уснул первым – болезненным, лихорадочным сном, в котором постоянно видел тени всадников и слышал топот копыт.

Когда он проснулся, в спальне, кроме него, не было никого. Как не было никого и в квартире. Этюдник и сумки, в которых Кейтлин хранила вещи, так и не собравшись их распаковать, тоже исчезли. Только записка лежала на кухонном столе.

Сердце Грегори сжалось – страх сковал его по рукам и ногам. Он заставил себя шагнуть вперёд и, взяв записку в руки, прочёл:

«Прости. Ты был прав – есть вещи, которые нельзя прощать».

ЧАСТЬ 2. Замки наяву

Глава 15

Шёл 1217 год от Рождества Христова, и пятнадцатый год шёл Грегори де Вьепону, старшему сыну Роббера де Вьепона, когда граф Оксфордский отослал его домой из столицы, рекомендовав не присылать больше в пажи ко двору никому. Четырнадцать же было ему, когда Роббер де Вьепон выпорол его и, заставив ночевать две ночи в хлеву, смилостивился и, вызвав к себе, сообщил, что уходит в крестовый поход.

Последнее обстоятельство определённо удивило Грегори куда сильнее, чем сам факт его ссылки в родной замок Бро – Грегори рос капризным, своевольным и непослушным мальчишкой.