Происходящее на площадке уже изрядно поднадоело не только зрителям да почетным рыцарям, но и самому моррону. Дарк решил положить конец бесцельному кружению на одном месте и внезапно атаковал, всего за секунду сократив прыжком дистанцию вдвое. Барон ванг Трелл был застигнут врасплох. Он не успел отпрянуть назад, но зато сумел прикрыть голову щитом от рубящего, идущего сверху вниз удара меча. Аламез и не надеялся, что одной лишь, пусть и неожиданной, атакой сможет сразить противника, поэтому и не вложил в удар всех сил. По сути, это был всего лишь обманный маневр, а настоящий удар последовал через какую-то долю секунды, когда моррон резко вывернул кисть вправо, увел меч почти к земле, а затем вместо отвода оружия назад и нового замаха с силой ударил мечом из-под низа по нижнему правому краю высоко поднятого щита.

Еще в самом начале поединка Аламез обнаружил, что ближний к локтю ремешок щита противника недостаточно туго затянут. Всего один сильный, точный удар под нужным углом практически решил исход боя. Крепежный ремешок оборвался, щит сорвало с руки барона и отбросило на несколько шагов. Тут же последующую атаку слева ванг Трелл был вынужден принять на меч, для чего всего на миг развернулся правым боком к противнику. Именно этого момента Аламез и ждал, он резко сократил дистанцию, ударил щитом в правое плечо барона, а затем, пока противник пытался сохранить равновесие, опять повторил удар рукоятью меча, но только на этот раз не стал рисковать и ставить под сомнение победу. Перекрестье меча моррона ударило не в решетку шлема, а погрузилось в стык между нагрудником и правым наплечником.

Девять из десяти бойцов, получив такое ранение, издали бы крик или хотя бы яростно заскрежетали зубами, но ванг Трелл оказался не из их числа. Его реакция была непредвиденной, ошеломляющей, просто-напросто повергшей в шок не только моррона, но и издавшую дружный вздох трепетного страха и глубочайшего удивления трибуну. Вместо того чтобы взвыть диким зверем и забиться в судорогах от пронзившей тело мышечной боли, барон молча опустился на колени, а затем повалился на землю. Его шлем слетел, представив добрым двум тысячам взоров омерзительную голову мертвеца.

Кожа на щеках и на лбу ванг Трелла была покрыта зловонной и липкой коростой гнили. Свешивающийся из открытого рта язык был изъеден парой дюжин все еще ползающих по нему червяков. Давно остекленевшие глаза были выпучены, и от того складывалось ощущение, что они вот-вот сами собой вывалятся из глазниц. Видимо, в последние секунды жизни барон испытал сильный страх, и Дарк тут же догадался, в чем крылась его причина. Лицо мертвеца было разрублено надвое. Барон ванг Трелл умер явно не своей смертью, его отправил на тот свет мощный удар топора в голову.

«Вот он, тот самый подвох, которого боялся Мартин! Вот он, последний штрих в обвинении меня колдуном!» – ужаснулся Дарк как неприятному зрелищу, представшему его глазам, так и осознанию незавидного факта, что он бился всего лишь с трупом, с мертвым телом, превращенным в послушную марионетку коварным вампиром. Мало того, что Форквут находилась в безопасности, пока он вытанцовывал боевой танец с ее бездушной куклой, так теперь ему еще придется спасать свое честное имя или хотя бы жизнь. Обвинение в богомерзких чарах и в сговоре со служителями преисподней должно было пасть именно на его голову.

Как только в воздухе начинает пахнуть разлагающейся плотью, так тут же слетается воронье и прочие любители мертвечины. Таков уж закон природы, и ничего с этим не поделать. Инквизиторы молча восседали на трибунах и лишь наблюдали за ходом поединка, но как только открылось, что ванг Трелл мертв, притом отдал Небесам душу задолго до начала турнира, черная масса зловеще взмахнула крыльями своих устрашающих одеяний и от терпеливого ожидания перешла к решительным действиям.