Бедняков. 22 и 23 мая

Аню Брусникину Бедняков сдал Шаповалову с рук на руки, вытащил его в коридор и в двух словах описал историю с резниковскими дискетами и стрельбой на Сокольнической площади.

— Бойся! — предупредил Бедняков. — С минуты на минуту объявится страшный адвокат Гордеев.

— С этого бы и начал, — заволновался Шаповалов. — Я сейчас оформлю задержание, но мне нужно подложить твой рапорт. Постарайся подольше адвоката отвлекать, а сам в это время пиши.

— Он со мной разговаривать не станет. Так что отвлекай его сам.

Шаповалов ругнулся и ушел к себе, а Бедняков поспешил сесть за рапорт. Он подумал, что в словах Стаса имелось рациональное зерно: сейчас все решает время. Кто раньше оформит все бумажки, тот и будет прав. После того как они с Гордеевым разругались на ровном месте, Бедняков ни за что на свете не желал позволить утереть себе нос. По мере того как рапорт подходил к концу, Бедняков чувствовал себя все лучше и лучше. Наконец Бедняков закончил и позвонил Шаповалову:

— Ну что у тебя?

— Молчит как рыба об лед.

— А Гордеев?

— Пока бог миловал. Хорош трепаться, Бедняков, неси рапорт!

На столе у Стаса лежал незаполненный протокол допроса. Сам он сосредоточенно строчил представление прокурору, а Аня читала «Московский комсомолец».

— Написал? Ну и чудно, — сказал Шаповалов, обращаясь скорее к Ане, чем к участковому. — Сейчас мы гражданку Брусникину запрем в камеру, пусть посидит среди отбросов дамского общества, соберется с мыслями…

Он закончил свою писанину и вышел, Бедняков следом.

— Погоди, покарауль, пожалуйста…

Бедняков схватил его за грудки.

— В одиночку! — прошипел Бедняков. — В какой-нибудь пустой кабинет с зарешеченными окнами!

Шаповалов попытался освободиться, но Бедняков его не отпускал.

— Да ты в своем уме, Толян?! — зашептал он в ответ. — Где я тебе найду кабинет?

— Найдешь! Ты меня понял?! Хоть к Звягинцеву сажай, пока его нет. Его же нет?

— Ладно…

Бедняков отпустил его. Шаповалов нервно поправил рубашку:

— Ты чокнутый.

Бедняков вернулся к Ане:

— Скажи мне только одно: ты знаешь, кто этот тип, Владимир Андреевич, который хотел получить дискету?

Брусникина не реагировала.

— Хорошо. Побожись, что не знаешь, и я от тебя отстану. На некоторое время.

— Не знаю, Толечка, честное слово не знаю!

У Беднякова оставалось еще триста вопросов, но он пообещал временно оставить ее в покое, и приходилось держать слово.

Был шанс найти владельца синей «ауди» по ном — ру, но особых иллюзий по этому поводу Бедняков не испытывал. Либо автомобиль числится в угоне, либо номер липовый, не с лопухами же иметь дело приходится.

Опасения подтвердились. Номер принадлежал «Москвичу-412» 1981 года выпуска. Бедняков на всякий случай перезвонил владельцу, поинтересовался, не свинчивали ли у него недавно номерной знак. Тот страшно удивился и сказал, что все в порядке. Была и другая возможность: поскольку Владимир Андреевич машину свою изрядно помял, он, возможно, уже сдал ее в ремонт, зачем откладывать в долгий ящик? При этом он наверняка воспользовался услугами какого-нибудь мастера-одиночки. Спрашивается, сколько таковых по Москве? Тысяч десять, наверное.

Бедняков собрался повесить нос, но тут его посетила новая идея. Самому, правда, ее было не потянуть, и Бедняков позвонил одному знакомому, ездившему на «лендровере». После долгих и упорных переговоров они сошлись на ящике пива по старой дружбе.