Нужно срочно учиться медитировать. И срочно купить жвачку. Бедняков выскочил из машины, пока горел красный, бросил на лоток пятерку, схватил пачку резинки, плюхнулся на водительское место, и только тут зажегся желтый.

Проделанное физическое упражнение его успокоило, — во всяком случае, желание расстрелять всех из крупнокалиберного пулемета пропало. Так, если только ножичком попырять… Бедняков сосредоточенно крутил баранку и вообще чувствовал себя весьма целеустремленным. Никакой цели, правда, он перед собой не ставил и даже не видел ее… Только минут через пять, обнаружив, что пачка жвачки опустела, Бедняков окончательно пришел в себя и понял две вещи: во-первых, уже некоторое время он бессознательно преследует гордеевский «форд», во-вторых, еще пара жевательных движений — и с ним случится приступ удушья.

Гордеев, разумеется, его не замечал, поскольку погоня до сих пор велась в режиме автопилота, Бедняков и действовал соответственно — с четкостью автомата: держал солидную дистанцию и не высовывался. Перейдя на «ручное управление», Бедняков тут же ощутил трудности, адвокат явно спешил, давил на всю железку и мог в любой момент скрыться из виду.

Куда он так несется, спрашивается? Ответ возникал один: на встречу с клиенткой, больше некуда. И после этого еще будет утверждать, что не знает, где скрывается Брусникина! Строго говоря, это не его собственное утверждение, а письменные показания самой Ани, но тем не менее…

Гордеев свернул с проспекта Мира на Садовое кольцо, попал в чудовищно плотный поток, и преследовать его стало затруднительно. Они описали полный круг по Садовому кольцу. Бедняков подумал, что если адвокат проверяет, нет ли за ним хвоста, то мог бы просто остановиться и подождать на углу Сретенки и проспекта Мира — сберег бы массу нервов. Но Гордеев продолжал давить на газ как Шумахер, в результате они снова свернули на проспект Мира и вскоре оказались в районе Ботанического сада. «Форд» въехал во двор дома по Сельскохозяйственной улице. Бедняков вынужден был бросить машину на обочине и продолжать преследование бегом, подумав, что если это очередной хитрый адвокатский ход, то вполне удачный — Гордеев в очередной раз обвел его вокруг пальца.

Однако повезло: «форд» одиноко стоял возле углового подъезда пятиэтажного дома старой постройки, имевшего «г»-образную форму. Во дворе было практически пусто. Дверь в подъезде была закрыта на кодовый замок, но этот угол дома находился в тени, и в подъезде среди бела дня горел свет. Бедняков прекрасно видел, как Гордеев поднялся на третий этаж и открыл квартиру собственным ключом.

Соседний подъезд не был заперт, и Бедняков поднялся на пятый этаж. Люк, ведущий на чердак был распахнут, но лестница отсутствовала. А до люка метра два с половиной. Можно, конечно, спуститься во двор, притащить пару ящиков или мусорный бак…

Бедняков вытащил ремень из джинсов и попытался зацепиться пряжкой за скобу на чердаке. После десятка неудачных попыток он повис на одной руке, раскачиваясь как маятник башенных часов, и похвалил себя за то, что в свое время не прельстился на китайский ремень за пять баксов, выглядевший точно настоящий…

Чердачный люк в угловом подъезде не открывался, — видимо, был закрыт снизу на замок. Но это, разумеется, не преграда для бывалого оперативника. Бедняков нашел подходящую железяку и аккуратно сковырнул его с петель. Перед тем как спрыгнуть вниз, он прихватил старую кастрюлю, подставленную под отверстие в крыше, да простят жители верхнего этажа такое мелкое хулиганство.

Кастрюлю Бедняков приставил к металлической двери, в которую вошел Гордеев, дном к себе. Подслушивающее устройство, несмотря на свою допотопность, сработало. Бедняков отчетливо различил голос адвоката:

— …Доедешь до Абрамцева, оттуда вернешься пешком до Калистова, там максимум полчаса ходу.