— Да, ничего.

Но что-то тревожило Дарлинга, и он продолжал пристально рассматривать плот, сравнивая то, что видел, с тем, что, как он знал, должно было быть.

Весло. Вот в чем дело. Нет весла. На каждом плоту есть по крайней мере одно весло, и этому плоту полагалось иметь весла. Уключины на месте, но ни одного весла.

И вдруг, когда плот слегка сдвинулся с места, внимание Дарлинга привлек отблеск солнечного света, отражаемый чем-то в одной из резиновых камер. Он наклонился. Камера была поцарапана, будто нож порезал резину, но не прошел насквозь: вокруг каждой царапины, сверкая на солнце, расползались пятна какой-то слизи. Дарлинг прикоснулся пальцем и поднес к носу.

— Что? — спросил Майк.

Дарлинг замешкался, затем решил солгать:

— Масло для загара. Бедные страдальцы беспокоились о своей коже.

Он не имел никакого представления о том, что это такое. Слизь воняла аммиаком.

Дарлинг по радио вызвал Шарпа и сообщил ему, что выловил плот и намерен продолжать поиски немного дальше в северном направлении. Человек в воде, живой или мертвый, не обладает парусностью, поэтому он или она не прошли бы такое же расстояние, как плот, они даже могли двигаться в направлении, противоположном движению плота, — это зависело от течения.

И поэтому Дарлинг шел еще в течение часа, то есть приблизительно десять миль, на север, затем повернул на юг и стал идти зигзагами с северо-запада на юго-восток. Майк стоял на носу судна, устремив взгляд на поверхность воды и на несколько футов в глубину, в то время как Дарлинг осматривал даль с крыла ходового мостика.

Только они повернули к востоку от солнца, как Майк закричал:

— Вон там! — и указал за левый борт.

На расстоянии двадцати или тридцати ярдов от судна в клубке саргассовых водорослей на поверхности воды виднелось что-то большое и сверкающее.

Дарлинг замедлил ход и повернул к находке. По мере приближения они рассмотрели, что это — чем бы оно ни было — не являлось произведением человеческих рук. Оно медленно покачивалось, влажно сверкало на солнце и дрожало как желе.

— Это что еще за чертовщина? — воскликнул Майк.

— Похоже, что шестифутовая медуза запуталась в водорослях.

— Да провались она пропадом. Я не хочу врезаться в нее.

Дарлинг поставил рычаг в нейтральное положение и наблюдал с крыла мостика, как это «что-то» скользнуло вдоль борта «Капера». Это был громадный прозрачный желеобразный овал с отверстием посередине, и, видимо, в нем заключалась своего рода жизнь, потому что он вращался в воде, как бы для того, чтобы каждые несколько секунд подставлять под солнечные лучи все свои части.

Майк сказал:

— Я никогда не видел такой медузы.

— Я тоже, — согласился Дарлинг. — Не знаю. По-моему, это какая-то икра.

— Хочешь взять немного?

— Зачем?

— Для аквариума.

— Нет. Они никогда не просили меня привозить им икру. Если это действительно икра, пусть эти твари живут, кем бы они ни были.

Дарлинг вернулся на свой курс к югу. К тому времени, когда они достигли района, где подобрали плот, они нашли две подушки от сидений и резиновый кранец.

— Интересно, почему Маркус не видел эти вещи? — удивлялся Майк, поднимая кранец на борт. — Они же были на поверхности.

— Вертолет — чудесное изобретение, но нужно, чтобы он летел над открытой водой действительно медленно, иначе человеческий глаз не успевает заметить что-либо на поверхности моря. — Дарлинг осмотрел водную ширь. Никаких признаков жизни — ни нынешней, ни прошедшей. — Вот и все.

Он определился по смутно виднеющемуся в отдалении кряжу, вызвал бермудское радио и направил судно к своей пристани.