– Да, но только после того, как ты скажешь мне то, что я хочу узнать.

– Можешь ли ты избавиться от вампира в себе?

– И не только.

– Что еще?

– Откуда он взялся. И прежде всего, как он попал в меня?

– А ты не догадываешься?

– Это те поганки, верно?

– Да, – Фаэтор кивнул.

– И эти поганки были тобой?

– Да. Они появились из моих останков в том месте, где я был сожжен. Моя сукровица, моя суть кишели там, ожидая своего часа. Я велел им прорасти на свет, но лишь тогда, когда узнал, что ты там будешь, чтобы ты заполучил это.

– И ты был в них?

– Ты прекрасно знаешь, что с их спорами я вошел в тебя. Но ты вычислил меня.

– А эти поганки? Они что, одно из звеньев цепочки Вамфири? Часть их полного жизненного цикла?

– Я не знаю, – Фаэтор растерялся. – Никто не обучал меня этим таинствам. Старый Белос Феропцис должен был знать и передать это знание моему отцу. Может, так оно и было, но Вальдемар Ференци никогда ничего мне не рассказывал. Я только знаю, что во мне были споры, в моем теле и что я повелел им прорасти, но не спрашивай меня, откуда я это знал. Разве собака знает, как она лает?

– И споры – это все, что от тебя осталось?

– Да.

– Должно быть, это именно те поганки, что растут в вампирских болотах на Темной стороне? Мне кажется логичным, что те болота – источник распространения Вамфири.

Фаэтор вздохнул с нетерпением.

– Но я же никогда не видел этих болот, хотя надеюсь увидеть, и скоро! А теперь впусти меня.

– Могу я преодолеть вампира в себе?

– Мы заключили сделку. С какой стати я буду отвечать?

– Ты будешь говорить, пока не скажешь всей правды.

– Ты останешься со своим вампиром навсегда!

Гарри не был сражен; он предполагал, что ответ будет именно такой. Даже когда он только начинал обдумывать саму идею исцеления, его воля слабела, по крайней мере – на какое‑то время. Потому что он уже понял, что означает быть Вамфиром. И если его правая рука не желала этого, то левая – наоборот, желала. Темная сторона мужской души всегда оказывалась сильнее. А у женщин? Исцеление леди Карен стало ее гибелью.

“Ты останешься со своим вампиром навсегда”, – словно эхо прозвучало в голове некроскопа. “Что ж, пусть будет так!”

– Тогда прощай! – сказал Гарри Фаэтору и замедлил полет, оставив изумленного вампира лететь дальше, как и прежде. Разрыв между ними быстро увеличивался, и Фаэтор в отчаянии крикнул:

– Как? Но ведь ты сказал...

– Я солгал, – отрезал Гарри.

– Неужели ты лжец? – Фаэтор не допускал этого. – Но... это совсем на тебя не похоже!

– Ты прав, – жестко ответил Гарри, – но это все тварь внутри меня. Это мой вампир. Как и у тебя, Фаэтор, это теперь часть меня.

– Подожди! – закричал Фаэтор в последней надежде. – Ты можешь победить его... Это правда... Ты и в самом деле можешь!

– И это тоже! – сказал Гарри, выныривая из пространства Мёбиуса. – Лживая суть вампира.

А во времени Мёбиуса Фаэтор продолжал лететь, визжа и причитая, но его голос становился все слабее и слабее, словно шепот опадающих листьев, вечно кружащихся на ветрах вечности...

* * *

Гарри отправился повидать Джаза и Зек Симмонсов на остров Закинтос, в Ионическом море.