А ему пора было заказать два места до Темной стороны...

Часть 4

Глава 1Фаэтор. Зек. Печорск

В пространстве Мёбиуса Гарри отворил дверь в будущее и отправился на поиски Фаэтора Ференци. Фаэтор давно умер, и вот уже много лет как от его тела совсем ничего не осталось – ни малейшего намека. Он умер так давно, что скорее всего его разум также угас. Но кое‑что некроскоп хотел узнать именно от него. Это кое‑что имело огромную важность: узнать о своей “болезни”, о том, как ее победить, а может быть, исцелиться совсем, хотя это, вероятно, так же недосягаемо, как и сам Фаэтор.

Время Мёбиуса пугало как всегда. Прежде чем явиться в этот вечнобегущий поток. Гарри замер на минуту перед впечатляющим зрелищем. Едва ли кто из людей во плоти кроме Гарри мог наблюдать такое, разве что те, кого сам Гарри привел сюда. Человеческая раса, словно неоновая река, сиявшая голубым цветом, цветом человеческой жизни, текла, спешила, удалялась прочь с бесконечным вздохом, ангельским “А‑а‑а‑а‑а‑а‑ах”, стремилась в вечность. Этот вздох существовал, конечно, только в его мозгу. Гарри понимал это – время нельзя услышать, к счастью, страшно даже подумать, что это была бы за какофония, если бы кто‑то включил вдруг звучание всех лет, всех жизней.

Гарри вступил или, вернее, вплыл в метафизическую дверь и глянул на все эти голубые линии, текущие прочь – мириады линий существования человеческой расы, – и подумал: “Это похоже на превращение голубой звезды в новую – так ее атомы стремятся прочь, ища от нее спасения!” Он знал, конечно, что каждая из этих ослепительных линий – это чья‑то жизнь, которую он может проследить с момента рождения до самой смерти на необозримых пространствах времени Мёбиуса; и сейчас от него удалялась линия его собственной жизни, словно сматывалась с катушки нить, через порог и далее в будущее. Но если остальные линии были чисто голубого цвета, то к голубизне его собственной нити явно примешивался малиновый оттенок.

А линия Фаэтора, если она вообще еще существовала, должна была иметь чисто (или не совсем?) алый цвет. Но ее уже не было. Это древнее, почти бессмертное существо, было мертво. Оно удалялось все дальше и дальше за границы бытия… И все из‑за него, Гарри Кифа. Да, старый вампир был бестелесен, но некроскоп знал, как достать его. Потому что в пространстве Мёбиуса мысли были весомы и так же, как и само время, простирались в вечность.

– Фаэтор, – Гарри послал свой мыслезонд куда‑то вперед, поместив его в центр потока времени, – я хочу нанести тебе визит. Если ты в настроении, конечно.

– Что? – ответ пришел сразу же, потом удивленное хихиканье, непередаваемо мрачный и странный смешок. – Встреча двух старых “братьев по разуму”? Разве сегодня день для визитов? Ладно, почему бы и нет? Сказать по правде, я ждал тебя.

– Ждал? – Гарри говорил с духом Фаэтора: с его памятью, с тем, что еще осталось от него.

– О да! Кто же еще может знать ответ, если не я, а?

– Ответ? – переспросил Гарри, хотя хорошо понимал, что тот имеет в виду. Ответ. Решение его задачи.

– Ну же! – Фаэтор выражал нетерпение. – Неужели я настолько наивен? Проси меня о чем угодно, Гарри, но только не об этом. – Он кивнул и Гарри ощутил его пристальное внимание. – Ну хорошо! Знаешь, тебе меня не удивить. Да, да, у тебя такие способности. А теперь еще и это – движение быстрее, чем сама жизнь! Посмотри – ведь ты обогнал сам себя!

Фаэтор говорил, а Гарри увидел, как линия его жизни изогнулась, вздрогнула, как струна, и разорвалась. Одна ее часть повернула под прямым углом к основной линии и взорвалась в бриллиантовом блеске красного и голубого огня.