В наш дом ее привела моя мать.

«Познакомься, сынок, это Леночка. Дочка Юрия Андреевича Добронравова».

Леночка, которую я ставил раком в уборных клубов или ничком укладывал на капот своей машины, а иногда и просто давал в рот, чтоб спустить по-быстрому и не париться. Оказывается, отец давно вел дела с Добронравовым, но я в это не вникал. Потом пришлось вникнуть и не только в это. Потом пришлось иногда забывать, что я человек, подминать под себя компании. Сносить жилые дома, выкупать по дешевке квартиры. Мир большого бизнеса жесток и несправедлив. Впрочем, как и сами люди. Я этому научился еще в юности, когда мне сломали нос за то, что у меня крутой рюкзак. Мажорам было принято вправлять мозги. Пришлось доказывать, что не всем и идти на бокс.

И не было ничего способного выбить меня из равновесия кроме этой дряни. Посмотрел в личное дело потом поехал к ее дому. Увидел в живую. Знаете, что значит удар в солнечное сплетение? Сильный и неожиданный, когда ни вдохнуть, ни выдохнуть. Я рот раскрыл и вцепился в руль. Смотрел как она идет по тротуару. Стройная, худенькая в скромном платье и волосы по спине вьются локонами. У меня свело пальцы. До онемения. Захотелось их в ее локоны погрузить и ощутить какие они наощупь. Я тогда Валеру сам набрал. С ним все дела вел. Начальник его едва узнал, что мне комбинат слили после того как он отказался его продавать, слег в больницу. И как я понимаю выходить оттуда уже не собирался, да и боялся, что люди его на вилы насадят. Он ближе и доступней его легче линчевать, чем меня.

У Валеры про нее спросил. Сказал, если заставит ее мне позвонить отблагодарю. Тот уверил, что она позвонит безвыходное у нее положение. Конечно безвыходное я ее со всех сторон обложил. Все ходы ее просчитал прежде, чем Валере звонить.

Но она не набрала меня ни вечером, ни потом утром. И меня скрутило еще сильнее, до ломоты в костях. Я захотел ее увидеть. Это стало навязчивой идеей.

А увидел и понял, что не отпущу. Хочу эту суку рядом с собой и не важно каким способом, не важно как. Она приползет ко мне. Одного только не ожидал, что рядом с ней самого так накроет, что контроль начнет из рук уплывать. Что истосковался настолько, что меня трясет с ней рядом, как наркомана. По привычке волосы ее тронул, а когда дернулась у меня ненависть девятым валом поднялась. Держу ее за затылок, а у самого в висках пульсирует похоть зверская. Взять ее. Распластать на сидении, порвать платье и войти в нее, кусать ее маленькие груди, жадно лизать соски и вдыхать ее запах. Окунуться в это марево, принять свой кайф и ощутить, как он потек по пересохшим венам. Будь я один в машине я бы взял и насрать, что она не хочет. Я ее так хотел, что у меня яйца опухли и член болезненно в ширинку упирался. И воспоминания…они меня доконали. С ума свели. Наяву ее хотел. Тронуть, впиться в нее, вгрызться и не выпускать.

Но это было не интересно. Мне захотелось, чтоб она пришла сама. Чтоб она свернула свою гордость бл**ую в кулак и пришла просить. И ненависть в ее глазах больно полосовала лезвием по вскрывшимчся ранам. Но мне плевать на ее эмоции. Все равно все они были лживыми. Ненависть все же намного честнее. Меня подбрасывало от одной мысли, что Аня снова будет рядом со мной.