|
- Полегче, Зигги, - сказал Рэндер. - Эта машина не кусается и ничего плохого не делает. Это просто машина, как, скажем, кар, телевизор или посудомойка. Мы ей воспользуемся сегодня, чтобы показать Элине, как выглядят некоторые вещи. - Не нравится, - громко сказала собака. - Почему? - Нет слов. Пойдем домой? - Нет, - ответила она, - ты свернешься в углу и вздремнешь, а я в машине тоже вздремну... или вроде этого. - Нехорошо, - сказала собака, опуская хвост. - Иди, - она погладила пса, - ляг и веди себя как следует. Зигмунд отошел, но заскулил, когда Рэндер затемнил окна и коснулся кнопки, трансформирующей его стол в сиденье оператора. Он заскулил еще раз, когда "яйцо", включенное теперь в розетку, раскололось посередине, и верх отошел, открывая внутреннюю полость машины. Рэндер сел. Его сиденье начало принимать контуры ложа и наполовину вошло в консоль. Рэндер сел прямо - ложе двинулось обратно, и снова половина потолка отошла, изменила форму и повисла в виде громадного колокола. Рэндер встал и обошел "яйцо". Распай говорил о соснах, небе и тому подобном; Рэндер достал из-под "яйца" наушники. Закрыв одно ухо и прижав наушник к другому, он свободной рукой играл кнопками. Шорох прибоя утопил поэму: мили дорожного движения перекрыли ее; обратная связь сказала: "...сейчас, когда вы просто сидите, слушаете меня и ничего не говорите, я ассоциирую вас с глубоко синим, почти фиолетовым". Он включил маску и проверил: раз - корица, два - сгнивший лист, три сильный мускатный запах змей... и вниз через третий, и вкус меда, уксуса, соли, и вверх через лилии и мокрый бетон, и предгрозовой запах озона, и все основные обонятельные и вкусовые сигналы для утра, дня и вечера. Ложе, как полагалось, плавало в ртутном бассейне, стабилизированное магнитными стенками "яйца". Рэндер поставил ленты. - О'кей, - сказал он, поворачиваясь. - Все проверено. Элина как раз клала очки поверх своей сложенной одежды. Она разделась, пока Рэндер проверял машину. Его взволновала ее тонкая талия, большие груди с темными сосками, длинные ноги. Она отлично сложена для женщины ее роста, - подумал он. Но, глядя, на нее, Рэндер понимал, что главное препятствие, конечно, в том, что она - его пациентка. - Готова, - сказала она. Он подвел ее к машине. Ее пальцы ощупали внутренность "яйца". Когда он помогал Элине войти в аппарат, он заметил, что глаза ее - цвета морской волны. И этого он тоже не одобрил. - Удобно? - Да. - О'кей, устраивайтесь. Сейчас я закрою. Приятного сна. Верхняя часть "яйца" медленно опустилась. Оно стало непрозрачным, затем ослепительно блестящим. Рэндер был смущен своими испорченными рефлексами. Он двинулся обратно к столу. Зигмунд стоял, прижавшись к столу. Рэндер потянулся погладить его, но пес отдернул голову. - Возьми меня с собой, - проворчал он. - Боюсь, что этого сделать нельзя, дружище, - сказал Рэндер. - К тому же мы, в сущности, никуда не уходим. Мы подремлем прямо здесь, в этой комнате. Собака, похоже, не успокоилась. - Зачем? Рэндер вздохнул. Спор с собакой был, пожалуй, самой нелепой вещью, какую он мог представить себе в трезвом виде. |
