– Тогда зачем? – спросил Саймон. Голос его звучал сурово.

– Уэс никогда не поверил бы, что ты мокнул под дождем, потому что тебе приснился тот чертов сон! – закричала Эллен. – Только тот, кто знает тебя так, как я, может этому поверить!

– Это действительно так? – Саймон пнул дверь ногой. Дверь распахнулась настежь и звонко стукнула о стену. Он исчез за порогом. Эллен прислушивалась к удару груза.

– Да, это так! – сказала она, когда Саймон снова появился в дверях. – Никто тебе не поверил бы. Потому что это звучит невероятно странно и глупо. Вот почему я так сказала!

– Значит, ты не думаешь, что это сделал я? – спросил Саймон. Лицо его было напряженное. – Такты не думаешь, что это я убил тех парней? Скажи, Эл!

У нее даже отпала челюсть.

– О, Саймон! Господь с тобой! Конечно, нет!

Он сделал прерывистый выдох. Плечи его расслабились и обмякли.

– Но ты сам себе помог с полицией, – сказала Эллен. – Когда ты с самодовольным видом, как индюк, расхаживаешь по городу и вещаешь, что хочешь разорвать их на куски, на кого еще они подумают? Я тебе сказала, предоставь им самим заниматься этим. Так нет, мистер Мачо должен взять все в собственные руки!

– Я только хотел пригрозить, чтобы те парни держались подальше от тебя, – сказал Саймон. – Такие, как Бибоп и Скотти, не понимают нормального языка. Конечно, попадись они мне в руки, я бы их поколотил, да. Но только… не это.

Эллен проворчала сквозь зубы.

– Чурбан.

Лицо Саймона помрачнело.

– Эл, я могу убить человека, если буду вынужден это сделать. Я прошел соответствующую подготовку. Но я не способен убить хладнокровно или ради забавы.

– Я знаю, ты не делал этого, – сказала Эллен. – Тебе нет нужды меня убеждать.

– Нет? А как насчет Лайонела? – спросил Саймон. – Он видел, как я выходил из дома. Как насчет твоей матери? Мюриэл никогда не спит. Она, вероятно, тоже слышала. Ты думаешь, они поверят, что я мокнул в лесу? Они оба неглупые люди. Ты думаешь, они захотят спать под одной крышей со мной после этой истории?

– Полиция найдет настоящего убийцу – и все эти разговоры будут неуместны, – сказала Эллен.

Саймон покачал головой:

– В моей жизни все складывается не так, как у людей.

– О, только не заводи свою шарманку о несчастном Саймоне…

– Это не шарманка! – Саймон стукнул по столу, так что керосиновая лампа зашаталась. Он схватил выпавшее стекло, чтобы вставить снова, и зашипел от боли, поранив руку острым краем. – Черт!

Эллен вырвала у него лампу и отнесла на прилавок, от греха подальше. Потом взяла Саймона за руку и осмотрела длинный поперечный порез на пальцах.

– Бедный ребенок, – прошептала она, целуя его в ладонь. Саймон отнял свою руку.

– Это не шарманка, – повторил он. – Я в этом убедился, как только вернулся сюда. Меня не оставляет это странное чувство, будто… будто несчастье затаилось в засаде и подстерегает меня. Я пробовал не замечать его, и чем упорнее, тем бесполезнее. Все становится только хуже. К чему бы я ни прикоснулся, все тут же рушится. А теперь еще эти трупы…

– При чем здесь это? Какая связь между тобой и убийством Бибопа и Скотти?

– Я не знаю! Мне ничего не приходит в голову. Я мог вообще их не узнать, если бы встретил на улице, так как в тот день я их не разглядел. У них был нейлон на голове. Но это не имеет значения. Факт, что они мертвы, Эл.