― Что не мешает тебе добиться всего, чего ты захочешь.

― Я уже всего добилась, ― улыбнулась я. ― Дом, ты, работа… Чего ещё желать?

Но беспокойство не уходило.

― Наконец-то нам повезло с погодой!

На выходных мы с Алисой, моей самой близкой подругой, выбрались в парк и сейчас лежали на огромных мешках, разглядывая уток. Утки плывут быстро, оставляя за собой широкие треугольные следы. Следы, пересекаясь, составляют сложные геометрические фигуры.

― Как новая работа?

― Прекрасно! Просто место мечты!

― Первые недели прошли продуктивно?

― Да-а-а, разобрала архив, выпила море кофе, успела посмотреть на «современную» программу, для работы с которой меня наняли, и провести первый урок для бабушек.

― Интерфейс программы, наверное, ужасен?

― Как ни странно, минималистичен и вполне неплох. Ты как, освоилась?

― Да, вот вчера с разрабами выяснили…

У Алисы всегда всё хорошо, не считая того, что больше года она лечит депрессию и успела перенести операцию из-за туннельного синдрома, которая помогла не настолько, как хотелось бы.

Ощущение беспомощности из-за невозможности выполнять свою работу с дикими болями в руках, написание диссертации параллельно с работой полный день, изучение языков для переезда в другую страну…

И при этом ― хорошая должность, высокая зарплата, позволяющая не думать о ценах на такси, десяток путешествий каждый год, в отношениях состоит около десяти лет, ладит с родителями, к которым ездит почти каждые выходные. А ещё ― эрудированность нереального для меня уровня. Гуляя, она могла внезапно от книг по минимализму переходить к рассказам о системной архитектуре, а потом ― к архитектуре «нормальной» (так выразился один мой бывший коллега), засмотревшись на дом и вкратце описав его особенности и историю.

Так и выходило, что самый счастливый мой друг была одновременно и самым несчастным.

Общаясь каждый день, мы старались не увлекаться советами, зная, что слова не всегда помогают, и чаще слушали.

Когда же изредка она делилась тем, что действительно её волновало, а не поверхностными новостями, я узнавала, что:

― Не чувствую себя лучше от того, что соответствую чужим представлениям об успехе.

― Случайное замечание может надолго выбить меня из работоспособного состояния.

― Часами собираюсь с силами, чтобы написать письмо заказчику.

― Думаю, что могла бы куда больше, и составленные списки задач только угнетают.

― Не могу контролировать свою жизнь, раз даже боль в руках не могу контролировать.

― Наконец перестала пить каждый вечер в одиночестве и теперь ограничиваюсь бутылкой пива даже по праздникам.

Но чаще она казалась активной, всегда занятой, радостной, заводной и вселяла в меня оптимизм. Если не с ней обсуждать мои сомнения ― то с кем?

― Как Валера? ― прервала она мои мысли.

― Всё хорошо, поддерживает меня. Ты же помнишь, как я боялась съезжаться, но у нас идеальные отношения, несмотря на то, что оба долго были в одиночестве.

― Я же говорила, что всё устроится.

― Есть, правда, кое-что… что беспокоит меня.

― Что такое?

― Мне, хм, слишком нравится на работе, уютно как-то.

― Это же хорошо?

― Да, но… Года через два надо будет её менять, зарабатывать больше, брать ипотеку… Вдруг я здесь завязну?

― Как можно бояться завязнуть спустя неделю или две? Мне кажется, ты зря беспокоишься, со временем во всём разберешься.