Глаза Александры, недобро блестя холодной амальгамой, прищурились. Похоже, сегодня она не собиралась быть учтивой: пресловутый «змий» снял в её сознании все барьеры и рамки приличий.

– Опять? Какого хрена ты лезешь к ней? – процедила она, приподняв верхнюю губу в агрессивном оскале. – Ты не понимаешь, что тебе тут нечего ловить? Не-че-го!

– Саш… Не надо, ладно? – попыталась я успокоить её. Голос мой прозвучал испуганно и жалко.

Взгляд Ксении тоже похолодел и скрестился со взглядом Александры, как клинок.

– Во-первых, никто ни к кому не лезет. А во-вторых, пусть Лёня сама решает, с кем и для чего ей общаться. Она свободный взрослый человек.

Александра плюхнулась на диван, запрокинув голову и закрыв глаза. Руки она раскинула в стороны по спинке.

– Да ради Бога. Я её свободы ничуть не ущемляю… Пусть общается с кем угодно… только не здесь. Это всё-таки моя квартира, и я имею право приглашать сюда только тех, кого хочу видеть. Ты в их число не входишь. – Александра наклонила голову вперёд, сверля Ксению тяжёлым взглядом исподлобья. – По-хорошему прошу: покинь помещение.

– Понимаю, я на чужой территории, – проговорила Ксения, поблёскивая колючими искорками в глубине зрачков. – И, соответственно, условия диктовать не имею права. Поэтому могу только попросить: не огорчайте и не пугайте Лёню. Всё-таки сегодня у неё день рождения.

– Спасибо, я в курсе, – хмыкнула Александра. – Я желаю ей только всего самого лучшего. И никак иначе.

– Хорошо, если так, – сказала Ксения. – Хоть в чём-то мы с вами солидарны.

Взгляд Александры тем временем остановился на картине. Пару секунд он был бесстрастным, но потом вспыхнул ледяным огнём гнева.

– А это что за мазня?

– Это мой подарок, – ответила Ксения спокойно. – Но я не считаю это мазнёй. Это работа очень талантливого художника.

Александра поднялась на ноги. Слегка покачнувшись, она шагнула к креслу с картиной.

– А я считаю это пошлостью, – сказала она, презрительно кривя губы. – Изображать Лёню в таком виде – насмешка и оскорбление. Она – ангел, а не шлюха. И я никому не позволю делать из неё деваху из «Плэйбоя»… Картинку для дрочки.

Схватив картину, Александра швырнула её о стену с такой силой, что рама треснула и сломалась, а от стены отвалился кусочек декоративной штукатурки. Не успела я ахнуть, как кулак Ксении просвистел в воздухе и ударил Александру по лицу. Не устояв на ногах, она упала на журнальный столик – слава Богу, не стеклянный, а из дерева.

– Вы что делаете?! – закричала я.

Удар только разозлил Александру. Потрогав разбитую губу, она вскочила с поразительной для своего состояния быстротой… Её ответный удар, а точнее, бросок был намного сильнее и профессиональнее: отлетая, Ксения перевернула кресло. Впрочем, уже через пару секунд она поднялась, растрёпанная, с яростно сверкающими глазами и сжатыми губами, готовая снова броситься в драку. Александра, бледная и на вид совсем трезвая, с кровоподтёком на губе, уже готовилась отражать атаку. Обе они были высокими и сильными, в хорошей физической форме – под стать друг другу, так что, можно сказать, я имела счастье наблюдать бой чемпионов.

– Прекратите! Перестаньте сейчас же! – что было сил завопила я, вставая между ними. Сердце зашлось в сумасшедшем галопе, колени тряслись, а в кишках будто засела глыба льда. – Ведёте себя, как… самцы в брачный период! Только оленьих рогов не хватает… Так вот, если хотите знать, вам обеим нечего ловить! Для меня никого не существует, кроме Яны! Так что махать кулаками тут бессмысленно.