— Да, я по-прежнему слушаю, — заверил он ее.

— Хилари пропала. Ты чем-то занят сейчас?

— Ну, кое-чем занят. Когда твоя подруга нашла меня, я учил самую красивую женщину во всей Восточной Африке плавать в местном бассейне. Моя настоящая любовь отвергла меня, но я не из тех, кто хандрит от разбитого сердца! Ты думала, я буду?

— Идиот! — с любовью произнесла Эраб. — Я серьезно, ты не поможешь мне поискать Хилари?

Он поколебался.

— Куда ты собираешься поехать?

— В Мамбруи, — ответила она. — Хилари могла отправиться туда. От пристани в городок идет автобус.

— Договорились, — мгновенно согласился он. — Я буду у тебя через десять минут.

— Я на это надеюсь, — вздохнула Эраб.

Девушка вышла на дорогу ждать Жака, забыв о своем решении сначала переодеться, чтобы потом, как только найдется Хилари, сразу же отправиться в аэропорт. Она вновь была в своих старых потертых джинсах, которые легко натягивались поверх гипса на ноге.

Вскоре «мини-мок» остановился с нею рядом, и Жак, удивленно посмотрев на джинсы Эраб, улыбнулся:

— Сможешь забраться сама?

Она сделала нерешительную попытку и вновь пожалела, что забыла переодеться.

Жак выпрыгнул из «мока» и поднял девушку на пассажирское место, устроив поудобнее ее ногу на выступе внутри салона.

— Дороги здесь убийственные, — предупредил он. — Может, мне самому поискать ребенка?

— Нет, я должна поехать! — отрезала Эраб.

Дорога, как он и предупреждал, оказалась еще хуже, чем ее помнила Эраб. Одно дело, когда ты сама сидишь за рулем, другое — когда тебя везут. Ее лодыжка чувствовала все колдобины.

Мамбруи был почти необитаем. Но вдруг Эраб увидела того самого старика, который поднял такой шум, когда она вошла, не снимая туфель, в усыпальницу их святого человека. Первым ее побуждением было понадеяться, что он ее не заметит, но затем она поняла, что должна поговорить с ним — он видел Хилари прежде. Старик тогда даже произнес несколько слов по-английски, хотя и с явной неохотой. Эраб попросила Жака остановиться, и мгновенно полдюжины мальчишек окружило «мини-мок», надеясь получить несколько монет от чужестранцев. Эраб выбрала одного, казавшегося посмышленее, и попросила его подойти к старику, передать ему, что она хочет с ним поговорить.

Старик покачал головой, отказываясь ее даже поднять. Эраб поманила мальчика обратно к себе и потратила некоторое время, объясняя, что произошло раньше и почему старый человек так невзлюбил ее.

— Скажи ему, что я прошу прощения… что я не знала… и видишь, я наказана за это — у меня сломана лодыжка.

Мальчик вернулся к старику и со смехом передал ему все, что она говорила, на суахили. Старик хрипло рассмеялся, встал, морщась от боли в суставах, и медленно двинулся к машине. Протянув костлявую руку, он потыкал гипс на ноге Эраб и весело захихикал, слушая ее объяснения об инциденте.

— Я не видел девочку, — сказал он наконец по-английски. — Но я ее знаю. Она любит историю, и я много ей раньше рассказывал о прошлом. Но я спрошу в мечети, — пообещал он.

Жак в нетерпении наблюдал, как старик, еле передвигая ноги, плетется по узкой улочке.

— По-моему, мы видим его в последний раз! — усмехнулся он. — Мне пойти за ним?

Но Эраб покачала головой:

— Он вернется. Как мило с его стороны, что он к нам подошел. В прошлый раз я совершила здесь ужасную вещь…

— Я слышал, — хмыкнул он.