Точно пила. Голова уже не просто треснула, она просто по частям рассыпается, в животе как лягушки вечеринку устроили, прям воротит, во рту… ой, нет, про рот лучше не надо.

    – Александра!

    Вот дятел.

    Ой мамочки, потише, я и так умира-а-а-а-а-а-аю, пожалейте меня.

    Дайте алказельцера, что ли.

    – Пива дайте.

    – Может, сразу вина или эссенции? Леди Александра, вы невозможны! Я понимаю, почему Рикке…

    Дальше я не слушала. Леди?! Рикке?

    Е-мое!

    Рикке. Старикан Галл, или как его там? Чучело, дракон.

    Значит, я все еще здесь.

    И все еще дракон.

    Я чуть не заревела опять.

    – Леди Александра, вы в состоянии адекватно воспринимать реальность?

    – А?

    – Грыббыр в хрызаппу мраз быбыдрых! – вырвалось у старика.

    – Учитель, – вмешался мой шаман, удивленный такими словами. Старик заткнулся. Знакомое слово какое – я про быбыдрых.

    Я его слышала вчера.

    Нет, старикан таки тормоз! Верещал про «нельзя», про «хватит» и все такое. Хоть бы что-то сказал про то, что в их отсталой местности умеют спирт делать! Нет, он, конечно, много чего сказал. И про то, какая это редкость и драгоценность, и про то, что спирт пить нельзя вообще, а уж драконам – ни в коем случае.

    Только поздно.

    Я уже его того… выпила. Не старикана, а спирт.

    Показалось, что у меня внутри дракон проснулся! Попробовала водой запить, сделала глотков пять, а потом увидала, какая жаба на меня из воды смотрит. Розовая в зеленых пятнах и большая. Мамочка! Все солдаты на поляне полегли от моего вопля. А потом, когда узнали, чего я испугалась, еще и захохотали!

    Я обиделась.

    Рикке кое-как уговорил меня не кипятить озеро. Это я помню. А вот что было дальше?

    Из памяти выплыла картинка, как все солдаты вместе с офицером и Риком задирают головы вверх и орут, какие у меня красивые глаза, шея и все такое. Ага. Помню, я расстроилась, что не могу превратиться в девушку. Ну попробуй кувыркнись, когда тебя ноги не держат. Я правда пробовала – чуть не придавила кого-то. Вроде лошадей. Не, не помню.

    Потом мы все вместе пили за красоту дам и драконш – самых красивых дам. Рик и старикан еще спорили:

    – Учитель, она вас сейчас не поймет. Ей нужно в себя прийти.

    – Тоннирэ, я не понимаю! Вы еще бочонок принесите вашей подопечной!

    Подопечная?

    Еще помню, как эти два вруна хором говорят, что метка – это не страшно! Что это временно, что это вроде цветной наклейки, радужной такой… светящейся, что это красиво очень и (успокойтесь только, госпожа Александра!) не срочно, что они не настаивают ни в коем случае (и ради духов-покровителей, дышите в другую сторону!). А потом они показывают эти картинки (у Рика на груди похожая была, красивая, правда), и я вспоминаю, что папа мне никогда не разрешал красивую татушку сделать и требую соорудить метку немедленно! Вот прям счас, не сходя места! Причем нет, грудь не дам, делайте на хвосте. Ну на боку еще можно.

    А эти два вруна увиливают и отговариваются, что сейчас не могут.