– О духи-покровители, ты можешь хоть раз сделать так, как тебе говорят?

    – Ага. Когда рак на горе свистнет.

    – Кто свистнет?

    – Такой тип с клешнями и хвостом, – охотно просветила я, – в воде живет и задом наперед ходит.

    Но шаман почему-то не захотел просвещаться. Уставился, как некурящий – на розовых говорящих крокодильчиков. Ну знаете, такие – после травки появляются и летают? Не знаете? Темнота. Ну ладно. Рик все равно не слушает. Жалко даже. Про раков и всякое такое – живое и ползающее-прыгающее-плавающее – я могла рассказать почти столько же, сколько про маникюр. Эх, ну потом как-нибудь.

    – Так пошли?

    Но шаман никуда не пошел – только смотрел на меня дикими глазами. А потом почему-то потопал к фонтанной чаше (вы подумайте, тут в каждой деревне был фонтан!) и сунул голову в воду. Заболел, что ли?

    – Рик!

    Молчание.

    – Рик!

    Да что он, назло мне решил тут утопиться?

    – Рик, вылезай сейчас же!

    Мокрая голова блондинчика вынырнула из фонтана и уставилась на меня довольно зло:

    – О боги, должно быть, я сильно нагрешил в прошлой жизни!

    – Ты что там ищешь? – на всякий случай я сунула нос в фонтанчик, но ничего там не увидала. Чаша как чаша. Размером с детскую ванночку. И там только вода. Попробовала на язык – и на вкус вода как вода, ничего такого. – А?

    – Мозги.

    – Что-о?! Это что, намек, что я…

    – Мои мозги! – объяснил блондин, отбрасывая с лица мокрые волосы. – Я их точно потерял!

    А, ну если так, Рик, ты прощен. Мне даже нравятся мужчины, которые могут сознаться в своей дурости. Таких вообще на свете мало.

    Я заулыбалась, но Рик тут же потерял заработанные очки, добавив:

    – Когда с тобой связался.

    Ах ты…

    – Хххурмыс! – вспомнила я новое слово. И ткнула пальцем в этого паршивца. Ну а чего он? Грубиян неотесанный, устрою ему сейчас – мало не покажется.

    Но пришлось замолчать. Почему? Потому что!

    У вас когда-нибудь болели зубы? Помните, как стонали? Во-во. Рик застонал так, словно у него заболели все разом, вместе с челюстями! Плюс приступ геморроя.

    – Так, все, сядь. Сядь, кому говорю. Александра, ты в курсе, куда я собрался?

    – Ну да, лечить. Кто-то там заболел.

    – Не кто-то, а больше половины деревни! Это мор.

    Ха, больше половины! Знаем мы такую болезнь. Пить надо меньше! Видал бы он Москву девятого марта. Ну или первого января.

    Я ему так и сказала.

    – О боги! Александра, слушай, как у вас называется, когда болезнь заразная?

    – Заразная? Птичий грипп, СПИД, грипп… эпидемия, словом.

    – Вот. И я пойду разберусь с этим поветрием, эпидемией по-вашему – подзаработаю.

    А, так он зарабатывать? Ну нет, все равно мне не нравится эта идея.

    – Брось. Много не дадут, и вообще связываться.

    На фиг лезть к больным, а? Неизвестно еще, на что они там больные.