Изменить размер шрифта - +
На ней было что-то белое, тончайшее, и большая белая шляпа со свисавшей сбоку лиловой розой.

Они накупили вместе фруктов и цыплят и основательный запас льда.

— Я заеду за вами в семь часов, сговорившись раньше с миссис Гревилль, хорошо? — спросил Чарльз.

Он расстался с Тото у дверей ее квартирки.

Она вошла, рассеянно оглядываясь кругом. Да, Чарльз стал другим, а от Ника нет вестей.

С глубоким вздохом опустилась она на кушетку. Нескладная ее жизнь. Все нескладно. — Почему Ник не шлет телеграммы? В телеграмме, даже самой короткой, можно кое-что сказать.

День тянулся бесконечно; было так жарко, что не хотелось даже подняться, чтобы поискать книгу.

Стук в дверь. Тото вскочила, забыв о жаре.

Телеграфист или почтальон?..

Вошел Анри с довольным выражением на честном лице. Он постоял у дверей, не потому, чтобы мог быть ответ, а потому, что он рассчитывал услышать приятную новость.

Так и вышло. Тото подняла головку и сказала:

— О, Анри! Мсье возвращается завтра!

Анри расплылся в улыбке и закивал головой. Он отпустил мальчика с телеграфа и вернулся спросить, можно ли завести граммофон.

— О да, — кивнула Тото, перечитывая телеграмму, которая гласила: "С тобою завтра, голубка, к завтраку. Люблю. Ник".

Поскорей бы пережить сегодняшний вечер и коротенькую ночь! Жизнь снова улыбалась ей, счастье возвращалось.

"Он возвращается, очевидно, — подумал Чарльз, как только взглянул на сияющее личико Тото, — вот что!"

Но ради Тото он старался казаться веселым и забавным.

Верона и Жуан приехали в "роллс-ройсе", прихватив с собою корзиночку с икрой и персиками и необходимыми ингредиентами для коктейля, приготовлением которого славился Жуан.

— Не за мое, благодарю, — сказала Тото, когда другие пили за ее здоровье.

Счастьем звучал ее голос, сияли глаза, счастье было в каждом движении.

— Мне кажется, я самая живая во всем мире, — говорила она.

Жуан открыто восхищался ею, но он был не охотник до разговоров с молодежью; искренне преданный Вероне, он все же напрямик сказал ей, что жалеет Тото.

— Жалеешь! — иронически протянула Верона.

— Да, и ей еще понадобится сочувствие, сага mia!

 

Во всяком случае, сегодня Тото не нуждалась ни в сочувствии, ни во внимании, сердце у нее пело, и, прижимая к нему руку, она ощущала под пальцами телеграмму Ника. Она как-то сказала ему: "Я всегда храню здесь последнюю весточку от тебя".

Теперь, раздеваясь и натягивая купальный костюм, она положила теплый лоскуток бумаги в свой мешочек.

— Готово! — крикнула она Чарльзу. — Я бросаюсь.

— Хорошо! Иду! Осторожнее! Смотрите, водоросли! — крикнул он.

Тото вспомнила Ника: "Берегись водорослей, Бэби… вот, держись за мою руку…"

Завтра, если будет так же жарко, они, пожалуй, приедут сюда вдвоем.

С какой-то колокольни мягко донеслось одиннадцать ударов.

Завтра в это время Ник будет с ней. О, время! Торопись!

Жуан, сам не купавшийся, подал сигнал:

Раз, два… три!

Тото мелькнула в лунном свете и почти бесшумно рассекла воду — она ныряла прекрасно.

Чарльз плыл к ней от берега.

Он обернулся и громко окрикнул Жуана:

— Где она?

И Рагос ответил:

— Она бросилась здесь.

Он уже сорвал с себя платье, скользнул в воду и поплыл к тому месту, где исчезла Тото. Попробовал нащупать ногой дно и вдруг крикнул очень громко:

— Здесь, кажется, камень.

Чарльз нырнул и тотчас показался на поверхности, держа Тото в руках.

Быстрый переход