Бэб подумывала о том, чтобы обратиться к Нику, но по зрелом размышлении отказалась от этой идеи. Если разобраться, то мужчины все-гаки лишены воображения. Они мыслят слишком прямолинейно, слишком логически и вообще узколобые. Вот женщины – совсем другое дело. Надо действовать.

Рей получил телеграмму в конце жаркого душного дня, который он провел, то, споря с режиссером, то, уламывая Адриана Джойса, по чьей книге писался сценарий.

Адриан возражал против различных изменений, которые предлагал внести режиссер, но, хотя Рей и был на его стороне, он уже жалел о том, что вообще согласился помогать автору.

Литературные агенты в любой съемочной группе считались персонами нон грата, и если бы Рей не стремился так отчаянно уехать из Англии и не будь автор так настойчив, он с удовольствием порекомендовал бы вместо себя кого-нибудь другого.

Он прекрасно знает, что его грызет, мрачно признался себе Рей: его преследует образ женщины, которую он не может выбросить из головы. Каждый вечер, ложась спать, он мечтал о том, чтобы она была рядом, ему ужасно не хватало их долгих разговоров. Элинор. Как-то она там? И с кем? С тем же мужчиной, с которым была в Корнуолле?

Когда пришла телеграмма, в его сердце на мгновение вспыхнула безумная надежда: а вдруг от нее? Может, она решила, что не стоит держаться за свою драгоценную свободу, и просит его вернуться к ней?

Рей взял телеграмму из рук посыльного и быстро пробежал глазами короткую строчку.

«Срочно приезжай домой. Ты нам нужен. Бэб и Кристи»

Рей, не теряя времени, бросился к телефону.

Кристи уже второй вечер подряд приезжала к Гриффитам на ужин. На этом настаивала Бэб: ей хотелось иметь сестру рядом для моральной поддержки, когда приедет Рей. Позвонив в Калифорнию, они узнали, что брат уже находится на пути в Англию, но точно выяснить, когда он приедет, им не удалось. Ник, естественно, уже догадался, что что-то нечисто: напряжение так и звенело в воздухе.

Когда раздался звонок, сестры буквально подскочили. Ник спокойно поднялся, сказав, что откроет сам, и лицо Бэб приобрело зеленовато-бледный оттенок. Когда пять минут спустя ее муж появился в гостиной в сопровождении небритого и измученного Рея, вид у него был уже далеко не таким невозмутимым.

Бросив взгляд на лицо брата, Бэб на мгновение ощутила укол совести. Рей выглядел ужасно: усталый, бледный, чуть ли не затравленный.

Искоса взглянув на виноватое лицо жены, Ник решительно скомандовал:

– Так, дети, брысь отсюда. – Проводив их взглядом и дождавшись, пока закроется дверь, он повернулся к Бэб: – Ну, хорошо. А теперь рассказывай, что происходит.

Бэб умоляюще взглянула на сестру, но та лишь покачала головой. Лицо Кристи стало почти таким бледным, как у Рея, и Бэб поняла, что в этой ситуации только один человек может осуществить их план: она сама.

Бэб прочистила горло. Под взглядом брата она снова чувствовала себя напроказившей пятилетней девочкой.

Что ж, выход был только один. Слишком поздно для тактичных намеков и всякой там дипломатии. Бэб сделала глубокий вдох, но в это время вмешался Ник.

– Послушай, Бэб, по твой милости Рей примчался сюда через полмира в полной уверенности, что в семье случилось Бог знает, какое несчастье. Полагаю, мы все же обязаны дать ему какие-то объяснения?

И тут Бэб поняла, что впервые в жизни боится брата. Куда девалась его всегдашняя снисходительность и нежность? Сейчас лицо Рея дышало едва сдерживаемым гневом.

– Рей, это из-за Элинор. – Бэб нервно сглотнула. – Она… у нее будет ребенок…

На короткое мгновение на лице Рея отразилась невыразимая мука, но это выражение промелькнуло и исчезло, и теперь глаза его смотрели холодно и жестко.