Прохожу пару кварталов. Никаких признаков жизни, кроме пивнушки на другой стороне улицы. В окнах – светящиеся вывески трех популярных пивных брендов. Завсегдатаи вываливаются из заведения в облаке дыма. За громкими голосами ловлю звук мотора. Вдалеке появляется такси, первое за последние двадцать минут.

Светящаяся табличка с надписью «НЕ ОБСЛУЖИВАЮ».

Я ступаю на проезжую часть и попадаю в свет фар. Машу руками. Такси замедляет ход, пытается объехать меня, но я снова встаю у него на пути. Водитель останавливается, опускает стекло и сердито кричит:

– Ты что себе думаешь?

– Подвези.

Таксист – сомалиец. Растительность на тонком, худом лице пробивается пятнами. Он смотрит на меня через толстые стекла огромных очков.

– Сейчас два часа ночи. Я на сегодня закончил. Всё.

– Пожалуйста.

– Читать умеешь? Посмотри на табличку. – Он хлопает ладонью по крыше.

– Мне надо домой.

Стекло поднимается.

Я сую руку в карман, достаю пластиковый пакет с моими личными вещами, расстегиваю и показываю ему деньги.

– Заплачу больше…

– Отойди с дороги.

– Вдвое больше.

Стекло останавливается, не дойдя шесть дюймов.

– Наличными.

– Наличными.

Торопливо пересчитываю бумажки. Такса до Норт-сайда, наверное, 75 долларов, а мне нужно вдвое больше.

– Садись, если едем! – кричит сомалиец.

Недавние посетители бара, заметив остановившееся на перекрестке такси, бредут в нашем направлении, требуя, чтобы я придержал мотор.

Я наконец заканчиваю подсчет фондов – у меня 332 доллара и три кредитки. Сажусь сзади и говорю, что мне надо на Логан-сквер.

– Это же двадцать пять миль! – возмущается шофер.

– И я плачу вдвое.

Он смотрит на меня в зеркало.

– Где деньги?

Я отсчитываю сотню и кладу их на переднее сиденье.

– Остальное получишь, когда приедем.

Сомалиец забирает деньги, дает газу, и мы проносимся через перекресток мимо пьянчужек.

Изучаю содержимое зажима для денег. Под наличкой и кредитками лежат водительские права с моей фотографией, которую я еще не видел, пропуск в спортзал, в котором я ни разу не был, и страховая карточка от перевозчика, которым я никогда не пользовался.

Таксист снова смотрит на меня в заднее зеркало.

– Плохая выдалась ночка, а?

– А что, видно?

– Я сначала подумал, что ты пьян, но нет. Одежда рваная. Лицо в крови.

На его месте я тоже вряд ли захотел бы подбирать пассажира, на вид бездомного и тронутого, в два часа ночи на пустынной улице.

– У тебя проблемы, – говорит водитель.

– Ага.

– Что случилось?

– Сам толком не знаю.

– Я отвезу тебя в больницу.

– Нет. Я хочу домой.

Дэниела поможет разобраться, что к чему, и понять, что происходит.

Такси останавливается напротив моего особняка. Я расплачиваюсь с водителем, быстро перехожу на другую сторону улицы, взбегаю по ступенькам к двери и достаю из кармана ключи. Ключи не мои. Пытаясь вставить один из них в замочную скважину, я замечаю, что и дверь не моя. То есть дверь моя. И улица моя. Номер на почтовом ящике тоже мой. Но дверная ручка другая, деревянная и слишком элегантная, а петли железные, в готическом стиле, более подходящие какой-нибудь средневековой таверне.

Дверь открывается внутрь.

Что-то не так.

Что-то очень, очень не так.

Я переступаю порог, вхожу в столовую.

Запах другой. Мой дом пахнет иначе. Здесь вообще ничем не пахнет. Разве что немного пылью.