— Не то, чтоб соображения, — сказал Высик. — Так, мысли общего порядка.

— А именно?

— Кирзач — игрок. Причем игрок зарывающийся. Начинает играть прекрасно, ходы и сдачи словно читает, а потом… заносит его. Вот и надо нам раскрутить его так, чтобы он зарвался. Чтобы поверил, будто все козыри и тузы у него на руках и теперь ему ничего не страшно. Пока он ошибок не делает. Но если мы его хоть к одной ошибке подтолкнем — все, он наш.

— И ты видишь, где его можно на ошибку спровоцировать?

— Пока не вижу, — признался Высик. — Нюхом чую, что где-то совсем рядом его слабое место, что должны мы его увидеть. Но не могу ухватить, в чем эта слабость, хоть локти кусай.

— Локти кусать потом будешь, — сказал Переводов. — А пока, ступай, перелопать все сводки преступлений и происшествий за последние дни, не погиб ли где изготовитель фальшивых документов. Твоя идея — тебе и исполнять.

14

Устроили Высика в кабинете на Петровке, и даже номер в гостинице ему выделили, чтобы он не гонял в Подмосковье и обратно, а всегда был под рукой. Высик позвонил Никанорову, объяснил ситуацию, велел пока что принимать отделение на себя.

Вечером Высик прогулялся до переговорного пункта, позвонил Шалому. Звонить с Петровки или из гостиницы Высику не хотелось: разговор вполне мог стать известен, а Высик почитал Шалого своим козырем, которого пока не стоит показывать. Уж потом, когда все благополучно разрешится (а в благополучной развязке Высик был уверен), он сообщит про Шалого Переводову, пусть тот обратится к чинам КГБ, чтобы Шалый был как-то отмечен и награжден за сделанное. Шалый заслужил.

Шалый коротко сообщил Высику, что у Кирзача имелись паспорта на три фамилии: Брюхов Василий Ильич, Светланов Николай Никодимович и Щукин Сергей Борисович. Высик передал привет Розе и детям, обрисовал ситуацию, сказал, что сам позвонит при первой возможности.

Полученные сведения Высик тут же доложил Переводову.

С утра Высик опять взялся за сводки преступлений и происшествий.

Высику повезло, он быстро нашел нужные сведения. Только-только информация поступила.

Пожар в городе Горьком. Сгорел трехэтажный дом, пожар начался в квартире Повиликина Павла Степановича, имевшего срок за изготовление фальшивых документов. Милиция подозревала, что Повиликин продолжает гнать чистые ксивы для преступного мира, на то и живет, но поймать его с поличным ни разу не удалось.

Труп Повиликина сильно обгорел, но эксперт высказал осторожное предположение, что, по сохранившемуся намеку на травму шейных позвонков, можно говорить, что Повиликина удушили. Хотя дать твердое заключение, что Повиликин убит, эксперт бы не взялся.

Высик сразу позвонил Переводову по внутреннему телефону.

— Есть! — сказал он.

— Тащи сюда! — велел Переводов.

Когда Высик вошел в его кабинет, Переводов разговаривал по телефону, склонясь при этом над большой, во весь стол, картой Центральной России и делая на ней пометки карандашами разных цветов. Он кивнул Высику, чтобы тот присел и подождал, а сам продолжил разговор:

— Да… Да… Вот и отлично! Да, конечно, можешь обещать, под мое слово. Они хоть и гады, но знают, что мое слово — верняк. Все! Действуй!

Он положил трубку, проставил еще один значок на карте, красным карандашом, подмигнул Высику:

— Дела идут! Один из воров в законе согласился с нами работать, чтобы Кирзача завалить! Такого еще не бывало! И еще несколько точек, где Кирзач может появиться, мы закрыли наглухо, по оперативной информации. Ну, что там у тебя?

Высик положил перед Переводовым бумаги, касающиеся смерти Повиликина.