|
Или он и впрямь прокололся. В общем, надо играть по двум вариантам сразу. Поиски вне Владимира не прекращать, но и во Владимире все вверх дном перевернуть. Владимирскую милицию оповестим, чтобы в первую очередь всех шлюх перевернули. У гулящей девки легче всего тихо перекантоваться. Взять жратвы и водки на два дня с лихвой, чтобы надобности не было из дому выходить — и гуляй в свое удовольствие, и никто тебя не увидит, и никто на нового хахаля внимания не обратит, если у девки жилье на отшибе. Если и были у него там дружки-приятели, то к ним он не сунется, сейчас любой дружок-приятель может его ворам в законе сдать, чтобы выслужиться. Впрочем, и эту возможность проверять надо…
Высик, про себя, одобрительно хмыкнул. Здорово все полковник разложил, мощно, по делу и в самую точку. Впрочем, и Высик был не промах. Это ж он, не надо забывать, порекомендовал поставить телефон Семенихина на прослушку, еще вчера. Интересно, кому, кроме Семенихина, мог позвонить Кирзач в его район? Семенихин будет знать — и быстро расколется, когда Высик на него насядет… — Что у тебя? — повернулся полковник к Высику. — Продолжаю работать. — Работай. Я тебя для того и вызвал, чтобы ты пленочку прослушал и учитывал владимирский след. Обращай внимание на любую связь Повиликина с Владимиром. А за идею насчет этого Семенихина благодарю. И Высик вернулся в отведенный ему кабинет, и опять засел за бумаги. Бумаг были горы. Проследили буквально каждый шаг в жизни Повиликина, не за страх, а за совесть поработали горьковские коллеги. И не только возможный гнев Хрущева, если они потерпят неудачу, их подстегивал. Да, Хрущев угроз на ветер не бросал, головы бы только так полетели. Но сама мысль, что может погибнуть всеми любимый Марк Бернес, действовала похлеще любых угроз руководителя государства. Судя по всему, Повиликин был просто гением фальшивок. Мало того, что он изготовлял их идеально, он еще и разнообразил методы подстраховки на случай проверки подлинности документа. Например, он нашел хитрые лазейки и в прежних, довоенного образца, договорах о найме жилой площади, по которым оформлялась прописка, и в правилах выписки свидетельства о рождении, и в том, как проводился последний обмен паспортов. В случае договора о найме жилой площади, договор этот приблизительно до тридцать второго года при разводе супругов и выезде одного из супругов на новое место жительства переоформлялся так, что остающаяся половинка бывшей супружеской пары получала как бы новый ордер на вселение, а путь выехавшей половинки отследить было довольно сложно. Повиликин под разными предлогами посещал судебные и прочие архивы, изучал дела о разводах того времени, выбирал те дела, где указывалось, что один из супругов имеет, куда переехать и оставляет жилплощадь другому супругу, проверял еще кой-какие данные насчет разведенных, чтобы не попасться на глупой мелочи, и мастерил, в дополнение к паспорту, справку о выезде с такой-то жилплощади. Дальше можно было наворачивать что угодно, основа для лжи была крепкая. Конечно, и на старуху бывает проруха, иначе бы Повиликин не попался однажды и не отсидел свое. Но, в целом, он действовал очень осмотрительно. И всегда принимал в расчет особенности определенного времени и определенной эпохи. А какие есть особенности у нашей эпохи? — задался вопросом Высик. На что в наши дни Повиликин мог опираться, чтобы паспорт и другие документы выглядели безупречными при любой милицейской проверке? Вопрос, при всей его внешней простоте, оказался довольно сложным. Когда оглядываешься на уже прожитое время, его особенности видны сразу, они обнажились, как обнажает песок и ракушки отступившая вода. Когда еще живешь внутри определенного времени, его особенности тебе практически не видны. Живешь и живешь, все нормально, все, как заведено… Напрягись, посоветовал себе Высик. |
