|
– Сказал это так, словно кислое что-то съел. – Я буду стараться купить вас себе в рабство у глупых белых свиней, пока не подойдёт срок расстаться. – Тут он гордо вскинул подбородок. – Мне уже удалось немного сбить цену. Может быть, вы всё же обретёте истинное счастье и станете моими рабами, что бы через каких-то жалких двадцать-тридцать лет, получить свободу и возможность учиться ещё, что бы стать Великими Мастерами. Поэтому, пока что, я буду учить вас всему, что вы способны понять.
Как-то не внушала перспективка…, как-то Лёха попытался намекнуть, что рабство отменили. -Великий Мастер не давал разрешения свиньям отменять рабство. – Возразил старик. – Ни один из нас, этого не делал. Значит, свиньи не могли отменить рабство. – Лёха настаивал, и старик прописал ему воспитательную затрещину, после которой он два часа мог только тихонько стонать, однако тем не кончилось – старика потянуло на откровенность. – Я бывал в горах, которые горные белые свиньи, называют Кувказ, хотя все Великие Мастера знают, что их название Мёртвая Земля – так они стали зваться после того, как жёлтые свиньи, убили там много белых свиней. В Мёртвой Земле, я видел как белые горные свиньи, держали в рабстве других белых свиней. Ты морочишь мне голову Лёха – рабство есть, было и будет. И свиньи его не отменяли. Я видел. В общем, бесполезно было о чём-то спорить со стариком. Если течение спора его не устраивало, он просто отправлял своего оппонента в нокаут и все возражения сразу снимались. Врождённый у старика был дар к убеждению… Как-то утром, они узнали радостную весть – предстоял экзамен. Какой? Вот они, чуть ли ни разом, и спросили «какой». Старик загадочно улыбнулся и приказал Лёхе, встать в спарринг со Змеем – встали, чего уж, не впервой. Время от времени, изученное отрабатывалось не на манекенах, грушах и живых людях, иногда, они работали друг с другом, естественно, не доводя своих ударов до конца, а только отмечая их. Пользу спарринга, старик считал близкой к нулевой отметке, так что такое случалось нечасто. Как некий экзамен и спарринг могут быть связаны? Им подумалось, что придётся драться друг с другом, не просто отмечая удары, но и не доводя их до печального финала. Оба глянули друг на друга. Оба увидели в глазах противника, решимость – хоть общая проблема с этим обучением их немного сблизила, но ключевое слово тут, всё же «немного». В вопросе кому помереть – мне самому или таки ближнему моему, с коим уже хрен знает сколько времени в одной комнате ночуем, ответ был один и вполне очевиден – конечно же, ближнему моему! Я такой один единственный на свете! А этот? Да вы гляньте на него! Совершенно аморальный тип, таких при рождении топить надо! Вот…, так сказать, товарищество и как бы почти братство учебно-академическое…, Лёха вдруг подумал, что ведь всегда так было. Люди все они. А на деле, каждый человек, для другого – просто ступенька в социальной или карьерной лестнице, через которую, при желании, переступаешь без всяких сомнений, а иногда ещё и остановишься, потопчешься на ступеньке этой, ноги хорошенько вытрешь и дальше не спеша, туда, где повыше… -Змей, пытается тебя ударить. – Возвестил китаец, став сбоку от них, всё ещё довольный как кот, только что стащивший три кило фарша с хозяйского стола. Сравнение не отвлечённое – Лёха такого кота в своей жизни встречал и теперь косился на китайца и ему, почему-то, казалось, что вот-вот у него усы проклюнутся, шёрстка расти начнёт…, в общем, тяжко жить без выпивки, голова совсем не отдыхает. -Малой, блокирует. Не по-настоящему. – Поспешно уточнил китаец свою установку. Лёха кивнул – он и не думал, что будет по-настоящему, да и сомневался, что сможет провести настоящий блок применительно к Змею. – Но! – Китаец поднял вверх перст указующий. |
