— Гатс! — встревожено вскрикнул Пак, глядя на окаменевшего воина. — Гатс, очнись!!

Девочка шагнула ближе и неумело ткнула мечом. Пробив толстый и широкий пояс, кончик лезвия вонзился Гатсу в живот и он вскрикнул от боли. Наваждение исчезло, и он взмахнул мечом.

Брызнула кровь, Гатс отдернулся, но несколько капель все-таки коснулись его лица. Вытеревшись, Темный Мечник расширенными глазами уставился на свои окровавленные пальцы. Желудок взбунтовался, но тут сзади скрипнули кости и Гатс был вынужден смести очередного скелета. Но потом его буквально скрутил приступ тошноты, да так, что он был вынужден припасть на колено.

— Гатс! Сзади! — заорал Пак.

Гатс с трудом увернулся от удара копья, но его снова стошнило. Почуявшие слабину скелеты остервенело набросились на него и Гатс покатился по земле, уворачиваясь от ударов.

Когда же тошнота отпустила, он с диким воплем вскочил на ноги и воздух вновь наполнился разлетающимися костями…

Когда из-за туч выглянуло солнце и с трудом пробилось сквозь переплетение ветвей, все было уже кончено. Пак сидел высоко на дереве и плакал, глядя на Темного Мечника.

А Гатс… Навалившись на меч, он стоял внизу, тяжело дыша. Стоял живой и невредимый посреди усеянного разбитыми костями леса. Стоял, краем глаза наблюдая как из истерзанных останков выходят и растворяются под лучами солнца неприкаянные души.

Вытерев слезы, Пак слетел к человеку.

— Все кончено, Гатс, — сказал он.

Перехватив взгляд, который Гатс бросил на мертвую девочку, Пак подлетел к нему ближе.

— Они погибли не по твоей вине, — тихонько сказал он.

Гатс вдруг разразился диким хохотом, и Пак испуганно отшатнулся.

— Неужели? — сквозь смех спросил Гатс. — По-моему я уже говорил тебе, что во время войны и сражений всегда гибнет много невинных. Это неизбежно.

Но ты не можешь идти дальше, если будешь беспокоиться о каждом насекомом, раздавленным во время прогулки!.. Я предупредил их, и они приняли это. Они сами выбрали свою судьбу…

Он замолчал, хмуро оглядываясь, и Пак вдруг услышал кое-что.

— Тебе не спастись… — шелестели листья в лесу. — Тебе не уйти от нас… Ты наш…

Пак затрепыхался, стал лихорадочно озираться, но жуткие слова исходили, казалось, отовсюду.

— Ты наш… Тебе не спастись… Куда бы ты ни пошел… Мы всегда будем рядом… Клеймо… Клеймо…

Гатс торопливо зарядил пушку в железной руке.

— Заткнитесь! — зарычал он.

— Твоя боль, твое горе, твоя ярость, все это наше! — шептал лес.

— Убирайтесь к дьяволу!

Громыхнула пушка, и эхо выстрела прокатилось по всему лесу. А когда затихло, исчез и шепот. Темный Мечник быстро собрался и выбрался на дорогу. А Пак еще какое-то время озирался, оглядывая поле боя.

— Это он и есть? — прошептал эльф. — Это и есть мир Гатса?

Глава третья

— … Вина обвиняемой полностью доказана, она признана виновной в ереси и заключении сделки с Дьяволом. Суд Инквизиции приговаривает ее к смерти через отсечение головы, — зачитав приговор, священник свернул и аккуратно перевязал свиток.

— Это ложь! — забилась в руках палачей молодая девушка. — Это ложь…

Пришедшая поглазеть на казнь толпа загалдела на разные голоса. Глаза

людей заполнял страх. Страх перед инквизицией, страх перед богом и страх перед дьяволом. Но где-то в глубине взглядов скрывалось кое-что еще. Там пряталась радость. Маленькая подленькая радость оттого, что сегодня казнили вовсе не его, оттого, что он еще поживет какое-то время.