— Ладно, я кое-что придумала, — сказала Синди, стараясь сосредоточиться на том, как побыстрее избавиться от невыносимо тугого одеянья, но сделать это так, чтобы свести к минимуму прикосновения невольного помощника.
— Сейчас я надену на себя то, что ты принес, затем сниму с плеч бретельки и попытаюсь стянуть платье до пояса. А ты изо всех сил дернешь за подол, и тогда нам удастся снять его через ноги. Как тебе мой план?
Лицо Говарда выражало сомнение.
— Наверное, ты права. — Он смутился и пожал плечами.
— Только так, иначе придется разрезать платье! — настаивала Синди. — А вдруг Пэтти взяла его напрокат или под залог? Кто знает? Так что давай уж постараемся, снимем!
— Слушаюсь, мэм.
— Отлично. И перестань так обращаться ко мне. А то я чувствую себя какой-то старухой.
Он усмехнулся в ответ, прежде чем накинуть принесенное платье ей на голову.
— Положись на меня. — Его голос был приглушен объемными складками хлопковой ткани. — Ты не похожа ни на одну из бабушек. Слишком молода и красива. Это у меня просто старая военная привычка.
Синди ничего не ответила и с трудом стянула бретельки с плеч, удерживая пока свои руки внутри. Напяливая поверх еще одно уродливое одеяние, она полностью обнажила плечи и продела кисти рук в рукава монашеского платья. Но теперь уже не могла их полностью выпрямить внутри. Почему это так удивляет ее? Она попробовала одернуть верхнюю часть одежды, но в то время как передние складки немного поддались, и грудь смогла наконец-то обрести свободу, по бокам и сзади нижнее белье слишком туго прилегало к платью, мешая движению ткани вниз.
— Может быть, мне потянуть? — спросил Говард.
— Минуточку, — ответила Синди и, затаив дыхание, крепко ухватила бретельки. — Закрой глаза.
Она вновь почувствовала его пальцы у себя на бедрах и услышала в ответ:
— Закрыты.
Мои тоже, подумала она, но вслух сказала:
— На счет три. Раз, два, три!
Мужчина дернул и платье, поддавшись, поползло вниз и вскоре оказалось на полу. Вместе с ее трусиками.
— Теперь… просто отвернись, ладно? Я сама управлюсь.
Синди открыла глаза и немного удивилась, поскольку незнакомец вдруг показался ей намного выше ростом, чем раньше. Каблуки, вот в чем дело, догадалась она. Ей было странно ощущать себя рядом с ним маленькой.
— С тобой все нормально? Ты выглядишь какой-то перевозбужденной.
— Наверное, от недостатка кислорода, — увернулась Синди, опасаясь признаться, что виной тому, скорее всего не тугое платье, а стоящий перед ней виновник всех ее бед. Она переступила с ноги на ногу, стараясь не наступить на свои бывшие шелковые оковы цвета апельсинового желе и… заметила свои трусики!
— Я… Гм, — поперхнулась женщина. Черт возьми, его глаза уже скользили вниз! — Не мог бы ты отвернуться?
— Слушаюсь, мэм, — усмехнулся Говард и неторопливо выполнил просьбу.
Синди скорчила в ответ гримасу, которая, впрочем, больше походила на счастливую улыбку освобожденной пленницы. Интересно, он носит пиджак большого размера. Неужели его плечи и в самом деле такие широкие? Они совершенно заслонили ее. Да, ведь ей же только что пришлось держаться за них. Ничего себе размах!
Она торопливо натянула трусики, сгребла в кучу платье с блестками и подхватила жуткие туфли. Приподняв края колыхающегося хорового одеяния, произнесла:
— Я готова.
Говард обернулся, и все, о чем Синди могла сейчас подумать, заключалось в трех словах: «Парень, я твоя».
Но нужно было выспаться. |