|
- Хорошо. Он повернулся ко мне. - Затем, вот этот господин, если ему не будет неприятно, что его имя будет фигурировать в протоколе. - Нисколько, сударь, - отвечал я. - Итак, пожалуйста, - сказал полицейский комиссар. Я чувствовал отвращение, глядя на труп. С того места, где я находился, некоторые подробности казались менее отвратительными, они как бы скрывались в полумраке, и ужас был как бы скрыт под покровом поэтичности. - Это необходимо? - спросил я. - Что? - Чтобы я сошел вниз? - Нет. Останьтесь там, если вам так удобнее. Я кивнул головой, как бы говоря: я желаю остаться там, где нахожусь. Полицейский комиссар повернулся к двум приятелям Ледрю, которые стояли около него. - Ваше имя, отчество, возраст, звание, занятие и место жительства? - спросил он скороговоркой человека, привыкшего к таким вопросам. - Жак Людовик Аллиет, - ответил тот, к кому он обратился, - называемый по анаграмме Эттейла, журналист, живу на улице Ансиен-Комеди номер 20. - Вы забыли сказать ваш возраст, - сказал полицейский комиссар. - Надо сказать, сколько мне действительно лет или сколько мне дают лет? - Скажите ваш возраст, черт возьми! Нельзя же иметь два возраста! - Но ведь, господин комиссар, существовали Калиостро, граф Сен-Жермен, Вечный Жид, например... - Вы хотите сказать, что вы Калиостро, Сен-Жермен или Вечный Жид? - сказал, нахмурившись, комиссар, полагая, что над ним смеются. - Нет, но... - Семьдесят пять лет, - сказал Ледрю, - пишите: семьдесят пять лет, господин Кузен. - Хорошо, - сказал полицейский комиссар. И он написал: семьдесят пять лет. - А вы, сударь? - продолжал он, обращаясь ко второму приятелю Ледрю. И он повторил в точности те же вопросы, которые он предлагал первому. - Пьер Жозеф Муаль, шестидесяти одного года, духовное лицо при церкви Сен-Сюльпис, место жительства - улица Сервандони 11, - ответил мягким голосом тот, кого он спрашивал. - А вы, сударь? - спросил он, обращаясь ко мне. Александр Дюма, драматический писатель, двадцати семи лет, живу в Париже, на Университетской улице 21, - ответил я. Ледрю повернулся в мою сторону и приветливо кивнул мне. Я ответил в том же тоне, как мог. - Хорошо! - сказал полицейский комиссар. - Так вот, выслушайте, милостивые государи, и сделайте ваши замечания, если таковые имеются. И носовым монотонным голосом, свойственным чиновникам, он прочел: - "Сегодня, 1 сентября 1831 года, в два часа пополудни, будучи уведомлены, что совершено преступление в общине Фонтенэ, и убита Мария-Жанна Дюкузрэ ее мужем Пьером Жакменом, и что убийца направился в квартиру господина Жана-Пьера Ледрю, мэра вышеименованной общины Фонтенэ, и заявил по собственному побуждению, что он совершил преступление, мы лично отправились в квартиру вышеупомянутого Жана-Пьера Ледрю на улицу Дианы 2. |
