Марлоу покачал головой:

– Нет, Мак, он не врет. Человек не может лгать, когда умирает. Никто не знает, куда он попадет после смерти.

Марлоу обнял Марию за плечи и повел ее к дверям; Мастерс шел рядом.

– Мне жаль, что так вышло, Марлоу, – сказал он. – Мы ошиблись. Мы и впрямь не верили вам, пока вы не уехали, оставив деньги. Тогда Алпин посмотрел на карту и нашел тот самый кружок, которым вы обвели Гарвалд-Милл. Он вызвал подкрепление, и мы решили подъехать сюда.

– А что с Харрисом? – спросил Марлоу.

Мастерс пожал плечами.

– Он в плохом состоянии. Его уже увезли. Ожоги очень тяжелые.

– Вот кого мне совсем не жаль, – сказал Марлоу. – Он ударил Фолкнера ножом в спину и хотел прикончить Мака и девушку. Я вынужден был сделать решительный шаг.

Мастерс вздохнул:

– Да, я думаю, что вы были вынуждены, и потом, вы всегда применяете к людям решительные меры, разве не так?

Они подошли к двум полицейским машинам, стоявшим у края лужайки, и тут появился Алпин со скорбным выражением лица.

– Ну, задали вы нам работу. – Его глаза остановились на раненом плече Марлоу, и он прищелкнул языком. – Нам надо что-то делать с этим. Я хочу, чтобы вы выжили до тех пор, пока не ответите на мои вопросы.

Мария и Мак сели на заднее сиденье одной из машин, а Марлоу стоял у двери под дождем, пока молодой констебль не наложил ватный тампон на его рану и не перевязал ее бинтом из аптечки первой помощи. Когда он мазал рану йодом, боль обожгла Марлоу, но он едва ли ощутил ее. Его мысли неотрывно концентрировались только на одном. Значит, это Дженни О'Коннор так играла с ним, обманывая его все это время. Это она виновна в смерти папы Магеллана. И он знал, он был уверен, что убьет ее.

Когда он шел к амбару, то услышал свое имя и, обернувшись, увидел, что, шлепая по лужам, к нему бежит Мак. Марлоу не остановился, Мак догнал его только у самого амбара и схватил за руку:

– Эй, парень, куда это ты направляешься?

Марлоу вырвал у него руку и подошел к верстаку. Он поочередно открывал все ящики, что-то разыскивая. Вскоре он удовлетворенно хмыкнул, вытаскивая пару плотных кожаных водительских перчаток.

Мак нахмурился:

– Что такое, Хью? Что-то ты странно себя ведешь с тех пор, как мы вернулись.

Марлоу нетерпеливо пожал плечами.

– Я в полном порядке. Не беспокойся обо мне. А как там Мария?

Мак улыбнулся.

– Она на кухне, готовит еду. Послушай, она здорово прошла через такое жуткое дело. Многие девушки валялись бы в лежку, испытай они подобное. В Марии много хорошего.

Марлоу слушал краем уха, надевая перчатки на забинтованные руки.

– Да, она славная девочка, – согласился он. – Будет хорошей женой какому-нибудь лоботрясу.

Он встряхнул головой, уставился в пространство и спросил:

– Слушай, Мак, ты не знаешь, где можно повидать Моногана?

– Конечно знаю, – кивнул Мак, – он всегда болтается в пивной «Серый гусь». Это на Довер-стрит, недалеко от главной площади. А зачем это тебе нужно знать?

Марлоу широко улыбнулся, обнажив зубы, и похлопал Мака по плечу:

– Да так, ничего особенного. Хочу перекинуться с ним словечком.

Он повернулся к грузовику, но Мак схватил его за руку.

– Ты только с ним хочешь перекинуться словечком? Ты уверен, что не хочешь поговорить с Дженни О'Коннор?

Марлоу нетерпеливо отмахнулся от него:

– Слушай меня, Мак! И слушай внимательно. Папа Магеллан не заснул за рулем, как мы думали. У него кто-то нарочно испортил тормоза.