Она смотрела на него в недоумении.

– Почему это ни разу не пришло нам в голову?

– Тебе приходило, – напомнил он ей.

– В то время я сказала бы что угодно, – призналась она. – Я отчаянно искала ответ на свой вопрос. Я не хотела, чтобы ты был подвержен галлюцинациям.

– Но зачем Лианна делала это? Неужели она травила меня из-за отвергнутой любви?

– А как еще подчинить тебя себе? Сделать тебя сумасшедшим. – В ее голосе чувствовалось раздражение. – А может, это была месть… Ты погубил ее честь, Маршалл?

Он понятия не имел, но решил промолчать.

– Почему она отправила меня в этот приют? Это было ее решение?

Они переглянулись.

– Думаю, что настало время поговорить и с моим дядей.

– Я искренне надеюсь, что миссис Мюррей уехала очень далеко отсюда.

– Иначе у тебя появилось бы искушение догнать ее?

– Меня лишили войны, но я уверена, что небольшая стычка не помешала бы. И я бы с большим удовольствием сразилась с миссис Мюррей. Интересно, она действительно была замужем, или титул «миссис» служил ей прикрытием, чтобы добавить респектабельности?

– Не знаю, – сказал Маршалл.

Он протянул ей руку. Она не колеблясь взяла ее. Ее глаза сияли. А ему захотелось поцеловать ее, крепко прижать к себе и держать так долго-долго, пока он не привыкнет, что она рядом.

Он повел ее через двор. Несколько человек протолкнулись сквозь толпу в первый ряд. Он поздоровался за руку с каждым. Других он время от времени похлопывал по плечу и благодарил.

Один человек поразил его больше других. Он даже глазам своим сначала не поверил.

– Джейкобс?

– Ваше сиятельство!..

На его камердинере были килт и серая рубашка. В руках он держал шотландский кинжал – и более чем обычно, был похож на воинственного бурундука.

– Рад тебя видеть, Джейкобс.

– А я – вас, ваше сиятельство.

В следующую секунду он поднял кинжал и бросился вперед.

Маршалл вскинул руки, чтобы защититься, и почувствовал, как лезвие кинжала проскользнуло сквозь рубашку ему в руку.

Он сделал обманное движение влево, а когда его камердинер сделал то же самое, Маршалл пригнулся и нанес плечом сильный удар Джейкобсу в живот. Джейкобс упал на землю, а нож откатился в сторону.

– Черт побери, в чем дело? – взревел Маршалл, пригвоздив Джейкобса к земле. Из его руки сочилась кровь. К счастью, кинжал проник не глубоко и рана была не опасной.

– Вы убили его, – прохрипел Джейкобс. – Я знаю. Я слышал, как вы это говорили.

Спрашивать, кого имел в виду Джейкобс, было лишним. Единственным человеком, за которого Джейкобс был готов убить, был его внук Дэниел.

– Я послал его с вами в Китай, а вы убили его.

Маршалл внимательно посмотрел на человека, которого знал всю свою жизнь.

– Я не убивал его, Джейкобс.

Сколько раз он произносил эту банальную фразу? Сколько давал заверений в своей жизни дипломата? Слишком много. Если не для говорящего, то для слушающего эти слова всегда что-то значили. Джейкобс почему-то верил, что Маршалл может распоряжаться жизнью и смертью и что, будучи графом Лорном, он мог уберечь Дэниела от пыток и преждевременной смерти.

Если бы Маршалл мог спасти Дэниела, он бы это сделал.

– Прости, Джейкобс.