|
Они должны были стать хорошим стимулом для быстрых и успешных переговоров. Да и граф поступил мудро, не став с ходу предъявлять требований городу, а вместо этого дал время городскому совету поразмыслить и понять, в какой паршивой они ситуации оказались. Если горожане сейчас сидели у солдатских костров, то солдатам Джерико не на что было рассчитывать. Их убивали, как бешеных псов, только считанные единицы спаслись бегством, уйдя от верной смерти. Их предводитель Джерико пал в бою. Единственным исключением стал Граво и его люди, но им подарили только жизнь, поэтому перед тем как отпустить, раздели, чуть ли не догола.
Город прислал своих представителей для переговоров уже на следующее утро. В них я не принимал участия, так как почти все время находился рядом с Джеффри. Тот в сражении получил две серьезных раны и потерял много крови, поэтому два лекаря, один из которых был личным врачом графа, каждый раз уходя после очередного осмотра раненого, печально качали головами, таким образом, отвечая на мой вопрос: - Выживет?! Но утром третьего дня случилось чудо: Джеффри очнулся и попросил пить. Правда, спустя полчаса, он снова провалился в забытье, но личный лекарь графа заверил меня, что раненый будет жить. Несмотря на мое весьма скептическое отношение к средневековой медицине, его заявление меня очень обрадовало. Обрадованный, я вышел из деревенской избы и направился к графу, от которого уже приходил ко мне посыльной. Граф оказался не только хорошим воином, но и способным дипломатом, сумев выжать из вяло протестующих горожан прямо отличные условия сдачи города. Сегодня должен был состояться окончательный этап переговоров, где в обязательном порядке должен был присутствовать и я. Впрочем, не столько по необходимости, сколько для пышности графской свиты. Анжело ди Фаретти принял послов в доме, временно, занятом им под штаб. Представителей городской коммуны провели в просторную комнату с побеленными стенами, единственным украшением которой служило грубо раскрашенное деревянное распятие, висевшее над скамьей - ларем с прямой деревянной спинкой. Около скамьи стоял деревянный стол, сколоченный из простых сосновых досок, а четыре деревянных табурета и неглубокое кресло довершали скромную обстановку комнаты. Единственным штрихом, смягчавшим суровость обстановки, был аромат лепестков лимонной вербены и розмарина, которые вместе со свежесрезанными камышами укрывали земляной пол. Граф, эффектно смотревшийся в малиново-голубом камзоле и украшенной самоцветами шапочке с пучком павлиньих перьев, сидел в единственном кресле, а позади него на табуретах сидели мы с Вернером Шиффелем. Сначала граф суровым голосом изложил послам окончательные условия капитуляции города. Горожане только горестно качали головами во время его речи. - Ваш господин, маркиз Николо д"Эсте устал от вашего постоянного неповиновения, и поэтому в качестве извинения он требует выплаты ста тысяч золотых флоринов, с тем, чтобы покрыть расходы на организацию военной экспедиции и возместить ущерб в казне из-за неуплаты вами налогов за последний месяц. - Сто тысяч золотых флоринов! - в ужасе вскричал один из послов. - Но это же... Граф резко поднял руку, требуя тишины. - В таком случае, вы можете считать эти деньги как выкуп за предохранение вашего города от разграбления. Его слова встретило гробовое молчание представителей города. - Если вы согласны, - продолжил граф, - то должны выдать нам помимо контрибуции, всех зачинщиков мятежа и оставшихся солдат Джерико. Все его военное имущество, оружие и доспехи, хранящиеся в городе, должны быть выданы нам. |
