Я пил с графом вино, улыбался его шуткам, а самого не отпускали мысли о девушке. Зачем она это затеяла? Ну, показала свою силу герцогу, чего еще ей надо?! Впрочем, вспоминая целеустремленный и твердый характер юной графини, не трудно понять, что такие, как она, на половине пути не останавливаются! Или все или ничего!

       - Ты чего задумался, капитан? Давай еще по кубку вина выпьем! Вино - отличное лекарство! Оно вылечит твою печаль и отгонит тоску!

       На следующий день пришли копейщики, которыми командовал долговязый и рыжий баварец Карл Кенигсхофен. Я познакомился с ним, но общаться с ним было трудно, так как кроме родного языка, он лишь знал около сотни слов на итальянском языке. Вслед за немцами, через сутки, пришли швейцарцы из Кодигоро. После их прибытия в палатке графа состоялся военный совет, на котором граф утвердил маршрут движения и место каждого в колонне. Мы уже собрались уходить, как неожиданно в шатер вошел гонец от маркиза. Из его сообщения мы узнали, что трое суток тому назад после долгих маневров состоялось сражение между нашей армией и войском герцога. Когда опустились сумерки, бой прекратился. А наутро оказалось, что войска Гонзага отступили, а когда после новых маневров армии снова вышли на позиции, то вместо продолжения боя герцог неожиданно выслал парламентеров для переговоров.

       После того как гонец отбыл, граф некоторое время молчал, а потом так задумчиво сказал:

       - Судя по тому приказу, который, господа, вы слышали, мы никуда не идем. Война для нас откладывается. Переговоры. Интересно, что может предложить такого Гонзага маркизу? Но видно что-то интересное, раз переговоры затягиваются. Думается мне, что в этом заинтересованы... обе стороны. А не выпить ли нам господа, по стаканчику вина, раз мы не едем на войну?

       Приказ об отмене похода несколько испортил мне настроение. Я не жаждал крови, просто подумал, что там у меня может появиться шанс увидеть юную графиню, раз она выступила, пусть даже косвенно, на стороне маркиза д"Эсте. Хотя у нее была своя жизнь, а у меня - своя, нас словно что-то связывало. Очень тоненькая ниточка. Или мне так казалось.

       Всю последующую неделю я занимался солдатами, ранеными, хозяйством, а вечера проводил у постели Джеффри или в какой-нибудь офицерской палатке за кувшином вина в веселой компании. Этот день обещал быть таким же, но оказался другим - вернулась часть армии. Лагерь заполнился веселым шумом. Приветственные возгласы и грубые шутки сыпались с обеих сторон. У лавок маркитантов становилось все более людно. Я думал узнать новости у Карла Ундервальда, но оказалось, что швейцарцы остались вместе с латной конницей, а назад вернулась часть легкой кавалерии, пехота и половина арбалетчиков. Узнав, чьи отряды вернулись, я понял, что среди прибывших офицеров у меня нет хороших знакомых, поэтому направился к графу, который уже наверняка все узнал. Пришел я, как раз, вовремя. В палатке графа, за столом, напротив хозяина, сидели два офицера и оживленно, перебивая друг друга, рассказывали о войне. С разрешения графа, я присоединился к их компании и стал внимательно слушать.

       Как оказалось после целого дня маневров и переходов, уже ближе к вечеру, состоялось сражение. Потом наступила ночь, чем воспользовались войска герцога. Отойдя, они переправились через реку, после чего сожгли мост. Наутро армия Аззо ди Кастелло бросилась вдогонку, но река стала для них непреодолимым препятствием. Пока командующий придумывал способы, как добраться до противника, неожиданно со стороны противника прозвучала труба, после чего на противоположном берегу появился всадник с белой тряпицей на копье.