После обеда, когда я так наелась, что мне было лень вставать из-за стола, Эвелина предложила показать мне дом.

— Вы ведь его еще не видели как следует, — заметила она.

— Не видела, — согласилась я.

— Тогда идем, — обрадовалась девушка.

— Не забудьте меня, — вмешался Этьен, — я могу оказать вам неоценимую помощь.

— Беспокоитесь, что мы заблудимся? — осведомилась я невинно.

— Здесь это нетрудно, — усмехнулся он.

— Пойдем, Этьен, — отозвалась Эвелина.

Мне же хотелось посоветовать Этьену ступать в совершенно противоположную сторону. И чем дальше он уйдет, тем лучше. Но я промолчала. Пока.

Мы вышли в коридор. Эвелина шла первой, исполняя роль впередсмотрящего. У нее это получалось плохо, поскольку она постоянно оглядывалась, останавливалась, указывая мне на особенно привлекательную, по ее мнению, вещь, и много болтала.

— Этот ковер мой дедушка привез из Персии, — трещала она, — почти пятьдесят лет прошло, а он все еще как новый. Посмотрите, какая прелесть!

Я посмотрела. Ковер и в самом деле был хороший, но новым я бы его не назвала. За пятьдесят лет над ним хорошо поработала моль. Этьен, похоже, считал так же, потому что возразил:

— Это уже не ковер, а вытертая половая тряпка. В нашем замке есть вещи куда интереснее.

Ого! В «нашем» замке! Похоже, он считает его своей собственностью. Все же, кто он? Мне очень хотелось уточнить, но в присутствии Этьена я посчитала это неэтичным.

— Пойдем лучше в оружейную, — продолжал он, — там есть, на что посмотреть.

— Верно, — согласилась Эвелина, словно до сих пор эта светлая мысль не приходила ей в голову, — ты абсолютно прав.

Оружейная поражала высотой потолка, необозримостью пространства и стенами, сплошь увешанными всевозможными клинками, саблями, мечами, луками и тому подобным хламом. Я заметила булаву, а потом какую-то странную палку с цепью на конце, на которой болтался тяжелый колючий шар.

— Что это?

— Палица, — ответил Этьен с важным видом, — страшное оружие в умелых руках.

В умелых руках страшным оружием может стать и ножка стула, но я не стала развивать эту мысль. Ни одно из увиденных орудий убийства не показалось мне милым и привлекательным. И потом, было ужасно скучно бродить вдоль стен и разглядывать все эти шпаги и кинжалы. По-моему, это глупо, вот так вывешивать на стенах оружие. Что они этим хотели сказать, а?

Тут Этьен шагнул вперед и остановился возле кривой сабли. А может быть, это был меч такой. Не знаю, я не разбираюсь в этом. Он протянул руку и коснулся пальцем ржавого лезвия.

— А вот с этим мечом связана одна очень жуткая история, — зловеще протянул он.

— Какая? — спросили мы с Эвелиной в один голос.

Выговорив это слово, я удивилась. Выходит, Эвелина не знает? Почему? Разве она не живет в этом доме?

— Я расскажу, — снисходительно заметил парень, — только давайте сперва сядем. История длинная, и потом, я не хочу, чтоб дамам стало дурно.

— Нам может стать дурно? — полюбопытствовала я.

Он искоса посмотрел на меня.

— Ну, вам, возможно, и нет. А вот Эвелина — девушка чувствительная.

Нет, каков нахал! Я, значит, бесчувственное бревно! Пощечину бы ему дать за такую дерзость!

— Ой! — воскликнула Эвелина, подтверждая слова о чувствительности, — Этьен! Она такая страшная, эта история? Тогда, может быть, не надо ее рассказывать?

— Он просто пугает вас, — пояснила я, — для пущего эффекта.