Он не послушался и через несколько минут с великим трудом приподнялся на локтях и окинул взором себя и ее. Взгляд его задержался на предмете его мужской гордости. Мягкий и безвольный, он лежал между ног, не подавая признаков жизни.

— Черт возьми! — рявкнул Грей. — Вот так и лежи!

Фэйт разобрал веселый смех. Сотрясаясь всем телом, она уткнулась лицом ему в плечо.

Голова Грея вновь упала на подушку, и он, обняв Фэйт, притянул ее к себе.

— Тебе легко смеяться, — буркнул он. — А я из-за этого гада чуть не помер. Ему всегда мало. Он, наверное, думает, что мне все еще шестнадцать.

— Он не может ничего думать, — сквозь смех заметила Фэйт.

— Ты права. Трудно договориться о чем-либо со штукой, у которой нет мозгов. — Она засмеялась еще сильнее. В отместку Грей пощекотал ее. — Ну, хватит в самом деле! — шутливо взмолился он. — Каково иметь при себе такого бодрячка, которого не успокоишь ни уговорами, ни угрозами?! Ты себе можешь представить?

— Нет, но я могу себе представить, каково находиться рядом с таким бодрячком.

Фыркнув, он лениво провел усталой рукой по груди.

— А ты знаешь, почему мужики дают им имена?

— Нет, почему? — спросила она, пытаясь унять смех.

— Просто нам не хочется, чтобы самые важные решения в нашей жизни принимались неизвестно кем.

Они оба расхохотались. У Фэйт даже брызнули слезы, и ей пришлось уголком простыни утирать глаза. Она впервые видела Грея таким веселым и остроумным — просто очаровательным.

Приподнявшись на локте, он глянул на нее сверху вниз.

— А все из-за тебя, — проговорил он, откидывая у нее с лица прядь каштановых волос. Рука его пробежалась по ее тонкой шее, скользнула во впадинку у ключицы и наконец накрыла грудь.

— Из-за меня? — возмутилась Фэйт.

— Конечно. — Он мягко приподнял ее грудь, провел большим пальцем по припухшему соску и с удовлетворением отметил про себя, что тот тут же отвердел и покраснел. — Они у тебя прямо как малина, — восхищенно прошептал он. Взяв сосок в рот, он нежно ласкал его кончиком языка.

Фэйт вся затрепетала в его руках, внезапно почувствовав возродившееся желание. Нет, она не выдержит!

— Я не могу, — простонала она, но Грей заметил, что у нее налился и второй сосок.

Отклонившись, он полюбовался на свою работу.

— Правильно, — проговорил он. — Я тоже не могу.

Влажный после поцелуя сосок блестел на солнце. У Фэйт кожа на груди была бледная и очень тонкая. Почти прозрачная. Сквозь нее были видны вены. Груди были полные и упругие. Грею не хотелось убирать с них своих рук.

— А представь, насколько красивее они стали бы, налившись молоком.

Она шлепнула его по плечу.

— Я уже, кажется, говорила тебе, что не беременна!

— Откуда тебе знать? — отозвался Грей, решив ее немножко поддразнить.

— Оттуда.

— Может, ты свои дни не правильно посчитала.

— Я свои дни всегда правильно считаю.

— Но в этот раз, может, ошиблась.

Фэйт устремила на него гневный взгляд, но тут же вернулась к предыдущей теме:

— Почему ты сказал, что все из-за меня?

— Потому что всякий раз, когда я приближаюсь к тебе, — ответил он, — у меня возникает только одно желание.

— Я же ничего не делаю. Это ты сам виноват.

— Ты дышишь. Этого, судя по всему, достаточно. — Он вновь откинулся на подушки и притянул ее к себе так, что она почти легла на него сверху.