Рэй Брэдбери. У нас всегда будет Париж
Предисловие: Наблюдаем и пишем
Рассказы, вошедшие в этот сборник, созданы двумя авторами. Один из них наблюдает, а другой записывает. Во мне с давних пор уживаются эти двое; они руководствуются одним девизом, который целых семьдесят лет висит у меня над пишущей машинкой: «Не рассуждай — делай». Ни один из этих рассказов специально не планировался — каждый возник в результате взрыва или импульса. Взрыв идей временами достигает огромной, сокрушительной силы, а импульс может оказаться едва уловимым — приходится его лелеять, чтобы не загубить. Мне самому наиболее близок «Массинелло Пьетро»: эта история произошла много лет назад, когда я в возрасте двадцати с небольшим лет снимал квартирку в центре Лос-Анджелеса. С Массинелло Пьетро мы дружили; я пытался защитить его от полиции и, как мог, поддерживал во время суда. Сюжет рассказа навеян этим знакомством; во многих отношениях он, по сути, основан на реальных событиях — мое дело было только записать. Другие сюжеты, каждый в свой черед, приходили ко мне на протяжении всей моей жизни — с ранней юности до зрелых лет и далее. За каждым из них стоит потрясение. Всякий раз я брался за перо потому, что не мог иначе. Для меня писать рассказы — все равно что дышать. Я смотрю вокруг, нахожу идею, проникаюсь к ней любовью и стараюсь долго не рассуждать. Потом записываю: просто даю ей возможность поскорее выплеснуться на бумагу. Итак, перед вами — результат совместного творчества двух писателей, живущих у меня в голове. Некоторые сюжеты, полагаю, вас удивят. И это хорошо. Я и сам удивился, когда они у меня созрели и стали проситься на свет. Надеюсь, книжка придется вам по душе. Об этих историях не надо долго рассуждать. Просто постарайтесь, как я, проникнуться к ним любовью. Прошу!
Массинелло Пьетро
Он покормил канареек и гусей, собак и кошек. А вслед за тем покрутил ручку ржавого патефона и под надтреснутые звуки «Сказок Венского леса» затянул:
Шумит зеленый лес, Приди в страну чудес.
Пританцовывая, он услышал, как перед его лавчонкой затормозила машина. У него на глазах человек в серой шляпе устремил свой взор поверх витрины и заскользил вниз; очевидно, он читал вывеску, на которой огромными кривыми синими буквами значилось:
«ЯСЛИ. Все бесплатно! Любовь и милосердие для каждого!»
Посетитель остановился на пороге. — Мистер Массинелло Пьетро? Сияя улыбкой, Пьетро энергично закивал: — Входите. Приехали меня арестовать? Хотите отправить за решетку? Незнакомец сверился со своим блокнотом. — Более известный как Альфред Флонн? — Он уставился на серебряные бубенцы, украшавшие жилетку Пьетро. — Он самый! — Пьетро сверкнул глазами. Посетителю стало не по себе. Он огляделся: в помещении громоздились клетки для птиц и упаковочные ящики. Со стороны черного хода в лавку ринулись гуси, которые смерили незваного гостя сердитыми взглядами и резво поковыляли обратно. На высоких шестах лениво моргали четыре длиннохвостых попугая. Нежно ворковала пара индийских неразлучников. У ног Пьетро крутились три таксы, требуя, чтобы он наклонился и хотя бы одной рукой потрепал каждую по загривку. На одном плече у него сидела майна, свесившая свой желтый клюв-банан, а на другом пригрелась зебровая амадина. — Присаживайтесь! — нараспев пригласил Пьетро. — Я только что поставил музыку: лучшее начало дня! Он быстро покрутил ручку патефона и переставил иглу. — Не спорю, не спорю. — Гость даже посмеялся, выказывая терпимость. |
