Римо помнил, как это было. Знакомство произошло в спортзале «Фолкрофта». Как много лет минуло с тех пор! Макклири и Смит наняли Чиуна тренером, чтобы тот превратил Римо в карающую длань КЮРЕ. Сначала Чиун просто обучал Римо каратэ, немного искусству ниндзя и некоторым другим приемам.

Но по прошествии нескольких недель Чиун вдруг велел Римо забыть все, что он к тому моменту умел.

– Это все детские игрушки, – шепнул ему Чиун. – Приемы, украденные у моих предков бесчестными людьми. Они только слабые лучи, расходящиеся от солнечного источника. Самим же источником является Синанджу. И отныне я стану учить тебя Синанджу.

С этого все и началось.

– Помню, как Макклири в первый раз появился в селении, – продолжал Чиун каким то отрешенным голосом. – Я снова устранился от дел – работы не было. Макклири обратился ко мне с просьбой, с какой никто никогда не обращался к Мастеру Синанджу на протяжении многих веков. Он просил не об услугах Мастера Синанджу, а о подготовке другого человека. В иные, более счастливые дни я бы одним взмахом убил его на месте. Но времена были далеко не счастливые. И я согласился, к своему великому стыду.

– Ну, ты недолго раскаивался, папочка, – улыбнулся Римо. – Ведь я все схватывал на лету.

– Молчи, – прервал Чиун, открыв наконец глаза. – Кто рассказывает ты или я? Даже если ты и был способным учеником – чего я не говорил, – то только благодаря тому, что учитель тебе достался превосходный.

– Извини, – сказал Римо, но в душе его шевельнулась радость.

Кажется, Чиун выходит из своего полузабытья. В глазах его хоть и не с прежней силой, но опять засверкал огонь, и Римо воспрянул духом.

– Так вот. Этот Макклири мне сказал, что я буду учить сироту, какого то подкидыша. Я обрадовался. Чем раньше начать, тем лучше усваивается Синанджу. – Чиун повернулся к Римо. – Представь себе мое негодование, когда я узнал, что ты взрослый, вполне сформировавшийся человек, за исключением мозгов.

– Но ты с этим смирился, – кротко заметил Римо.

– С чем я не смог смириться – так это с твоей белой кожей. Ведь я мог бы тренировать какого нибудь корейца! На худой конец – китайца или филиппинца. Любого с надлежащим цветом кожи. Но белого! – хуже того, американца! Да еще неизвестно какого происхождения! Когда я увидел тебя, то едва не сорвался, но решил все же научить тебя каратэ и другой ерунде, основанной на том, что украдено у Синанджу. Ведь для несведущего человека все едино!

– Только не для меня!

– И для тебя тоже. Но вот Макклири меня раскусил. Он знал наши предания. И хорошо их понимал. Надо было мне его тренировать.

– Ты так не думаешь, папочка! После всего, что с нами было!

– Да, было, притом слишком много, чтобы я не видел, насколько ты неблагодарный сын. Ты полагаешь, что Синанджу призвано лишь убивать? Что это забава и только? До чего же это по американски – вкусить от плода, но не вернуть зерен в почву, чтобы и другие могли насладиться следующим урожаем! Один внук. Большего я не прошу. Разве это так много? Даже Нуич сделал бы это для меня.

– Но мы с ним разделались, да?

– И скоро я буду вынужден воссоединиться с ним в бесчестии, лишенный уверенности в том, что род мой будет продолжен!

– Поговорим об этом позже, – предложил Римо. – Съешь немного риса?

– Стыд лишает меня аппетита.

– Ну, я все равно приготовлю, – кротко сказал Римо.

– Он мне в горло не полезет.

– Тебе какой – белый или бурый?

– Бурый. Все белое я проклял, – подвел черту Чиун и вновь закрыл глаза.

Каждый ноябрь вот уже более десяти лет капитан Ли Энрайт Лейхи совершал плавание от Сан Диего до Синанджу.