|
Тот президент, который основал эту организацию, отдавал себе отчет в опасности раздувания ее широчайших полномочий. Не со стороны Смита, нет – его патриотические чувства и, что еще важнее, отсутствие достаточного воображения для захвата власти никогда не вызывали сомнений, – а со стороны какого нибудь будущего президента. Вот почему доктор Харолд У. Смит работал совершенно автономно. Президент не имел права своим приказом запустить КЮРЕ в действие. Его роль сводилась к трем функциям: получение информации о происходящих событиях, внесение предложений о заданиях особой важности и, наконец, – здесь система сдержек и противовесов оборачивалась своей противоположностью – он мог дать приказ о роспуске КЮРЕ.
На пятом звонке доктор Смит поднял трубку. Он был уверен, что президент звонит, чтобы реализовать первую или вторую свою функцию. – Слушаю, господин президент, – суховато сказал он. Смит избегал теплоты в отношениях с любым из президентов, под чьим началом ему приходилось служить. По той же причине он никогда не ходил голосовать. – Мне очень жаль, доктор Смит, но я вынужден это сделать, – произнес знакомый голос, хотя обычные говорливые нотки звучали сегодня несколько глуше. – Да, господин президент? – Я звоню, чтобы довести до вашего сведения распоряжение о роспуске организации. Оно подлежит немедленному исполнению. – Господин президент, – ответил Смит, не умея скрыть своего удивления, – я понимаю, что Америка сейчас как никогда близка к тому состоянию, в котором нужда в нашей организации отпадет, но не кажется ли вам, что это несколько преждевременно? – У меня нет другого выхода. – Не понял. – Мы оказались скомпрометированы. О нас стало известно Советам. – Могу вас заверить, что с нашей стороны утечки информации не было, – твердо заявил Смит. Это было так на него похоже – в первую очередь подумать о своей репутации, а потом уже о других последствиях президентского приказа. – Я знаю. Я только что провел встречу с Генеральным секретарем ЦК КПСС. Этот мерзавец преподнес мне видеокассету с записью ваших людей. Они позировали перед камерой. – Римо и Чиун? Но они находятся в Синанджу. – Если верить расшифровке записи, – а проверить ее достоверность я не могу по понятным причинам, – Римо переметнулся. – К русским? Невероятно! – Нет, не к русским. К корейцам. Он согласился работать на селение своего наставника. Это все есть на кассете. – Понимаю, – сказал Смит, хотя на самом деле ничего не понимал. Ведь Римо американец! Неужели Чиуну удалось настолько глубоко вдолбить ему идеи Синанджу, что тот перестал быть самим собой? – Советы требуют их обоих. Такую цену они назначили за молчание. – Мы не можем выполнить это требование. – Мы не можем его не выполнить! При всей опасности, которую эти двое могут представлять, находясь в чужих руках, мы не можем публично признать, что наш общественный строй не работает. Ведь именно этим было вызвано появление вашей организации, не так ли? – Римо ни за что не согласится работать на Советы. Он патриот. Отчасти именно поэтому он и был выбран для данной работы. – Это уже проблема русских. Они намерены говорить с Чиуном лично. Римо они хотели бы видеть мертвецом. А КЮРЕ придется распустить. – Есть кое какие проблемы, – замялся Смит. – Лучше бы их не было, – убежденно сказал президент. – Считайте, что это приказ. – Мастер Синанджу нездоров. Вот почему он отправился в Синанджу. По мнению Римо, он умирает. – Это тоже пусть заботит Советы. Может, мы еще и выкрутимся. – Не все, господин президент, – уточнил Смит. |
