Концерт не был длинным. Но он был по-царски, по-королевски роскошным. После романтической «Rocket man» последовала ностальгически грустная «Goodbye, yellow brick road», а затем прозвучала милая «Bennie and the jets»… Это был щедрый поток самых изысканных хитов для самой изысканной публики.

Закончил сэр Реджи своим посвящением безвременно ушедшей леди Ди, и когда он запел «Candle in the wind», кое-кто в зале не удержался и по традиции простонародья, позабыв о различии времени и места, чиркнул зажигалкой.

– Ну как концерт? – спросил Джон.

– Педерастически классно! – ответила Айсет, сильно и со значением сжав Сашину руку.

И Саша все понял. Он тут же потянулся губами к ее щеке.

– Это твой новый бойфрэнд? – спросил Джон.

– Ха! Как же новый!? Мы с ним три месяца, как я в Россию только приехала, – ответила Айсет.

Джону это не понравилось. Сто процентов! А Саша заработал свой бонус в пятьсот долларов. И еще Айсет замолвила словечко перед дядей, чтоб ему прибавили жалованье и вообще – заметили чтоб.

Заслужил!

Глава 6

Воспоминанья мои пахнут сеном, на солнце пригретом,

Спелой сладостью трав и тихой вечерней далью.

Воспоминанья мои пахнут смутной полынной печалью,

И лугами альпийскими, и солнечным горным летом.

В горах случайно встретить знакомого человека нелегко. Гора с горой не сходится, говорится в пословице, а ведь люди по этим несходящимся горам и ходят. Как тут им встретиться? Разве если гора сама пойдет к Магомету, но это случается крайне редко.

Марию же Саадаеву можно было встретить почти каждый день. С утра и до вечера скакала она на казенном заводском коне по кличке Аргун по долине и горам, от аула к аулу, от райцентра к конезаводу и обратно. В старину горцы дали бы ей какое-нибудь длинное прозвище, вроде «Вечно попадающаяся навстречу», а теперь только ворчали, мол, где это видано, чтобы женщина носилась по горам, как джигит. Самые же древние старики говорили, что много лет назад скакала у них так же одна бесноватая, а потом русские пришли и сожгли аул. Так и нынче случится, беда придет в Дойзал-Юрт, по всему видно. Но время было военное, и без стариковского ворчания было тревожно, потому мало кто их слушал.

А Маша Саадаева все скакала с комсомольской агитацией по аулам, все звала людей работать на конезавод, призывала помогать фронту, кто чем может. Одну древнюю старуху, которая некогда славилась искусством традиционной чеченской вышивки, а теперь по старости уже из дома своего не выходила, сагитировала вышить портрет Лаврентия Павловича Берии. Потому как очки и шляпа даже у подслеповатой старухи должны получиться.

Не удивительно, что на тропинке в двух шагах от Дойзал-Юрта Айшат и двое геологов встретили Марию Саадаеву. Она выскочила прямо на них, чуть не потоптав разгоряченным конем. Девушка-геолог в испуге спряталась за широкую спину Горелова, Айшат отступила с тропинки в сторону, только Горелов застыл на месте, обдаваемый жарким дыханием жеребца, и смотрел, не отрываясь, на сказочную богатырку с раскрасневшимся от скачки лицом, выбившимися из-под платка светлыми волосами и задорным взглядом.

– Не очень я вас напугала?! – весело крикнула всадница. – Здравствуйте! Айшат, твои гости? Кто будете? Из каких краев до наших мест?

Не дожидаясь ответа, она одним махом соскочила с коня и подошла к растерянной группе, держа еще танцующее на месте, не остывшее после скачки животное под уздцы.