Вот в окнах появились сыновья Рамсеса. Связав свои плащи, они начали спускаться вниз. Рамсес подбадривал их громкими криками, но сам он, продвигаясь по карнизу, неожиданно встретил на своем пути непреодолимое препятствие. Карниз был, правда, достаточно широк и шел вокруг всего дворца, но на расстоянии каждых десяти шагов он прерывался. Кроме того, пламя все разрасталось, и фараона уже окружали целые тучи искр, сыпавшихся, словно мякина с лопат усердно работающих веяльщиков.

– Подстелите внизу соломы! – приказал Рамсес, стараясь перекричать треск пламени. – Придется прыгать – другого выхода нет!

Целый сноп огня вырвался из окна спальни фараона – нечего было и думать теперь вернуться туда. Но Рамсес и Мена не потеряли самообладания.

Увидав, что одиннадцатый из сыновей фараона уже благополучно спустился на землю, Мена сложил руки рупором и крикнул Рамери, который последним собирался воспользоваться связанными плащами:

– Втяни плащи наверх и береги их от огня, пока я до тебя не доберусь!

Рамери выполнил его просьбу, и Мена, прежде чем Рамсес успел помешать ему, перепрыгнул с одного края карниза на другой. У фараона и у его сыновей, следивших за ним снизу, кровь застыла в жилах, когда Мена рискнул сделать второй отчаянный прыжок. Малейшая оплошность – и храбреца постиг бы такой же конец, как и его смертельного врага Паакера. В то время как зрители смотрели на него, затаив дыхание, и слышен был лишь гул пламени, треск выскакивающих из досок сучков, глухой стук рушившихся балок и далекое пение хора жрецов, спешивших на пожар со стороны лагеря, Неферт, разбуженная отчаянными криками маленького Шерау, стояла на коленях и страстно молила богов спасти ее супруга. Она следила за каждым его движением и до крови кусала губу, чтобы не закричать. Она чувствовала, что он совершает небывалый подвиг, что это единственный способ спасти фараона, но ей было ясно, что одно неверное движение – и он погиб.

Но вот Мена уже рядом с Рамери, он обвязался вокруг пояса одним из плащей. Рамери схватил конец связки плащей, держась за подоконник, а Мена приготовился к прыжку. Неферт, увидев, как он слегка присел, зажала себе рот обеими руками, чтобы удержать крик, зажмурила глаза, а когда открыла их, то убедилась, что первый прыжок удался. Второй тоже. При третьем Рамсес протянул Мена руку и удержал его от падения. Потом возничий развязал на себе плащ и с помощью фараона прикрепил его к балке.

Рамери выпустил из рук свой конец и последовал за Мена. Отважному юноше, который еще в Доме Сети делал успехи в гимнастических играх, сравнительно легко удались эти страшные прыжки, а фараон вскоре уже коснулся ногами спасительной земли. Тогда и Рамери последовал за ним, а потом очутился на земле Мена, и его верная жена уже обтирала пот с его опаленного лба.

Рамсес тотчас бросился к северному крылу дворца, где находились покои Бент-Анат. Он нашел ее уже вне опасности.

Но она в отчаянии ломала руки, потому что юная Уарда, которая разбудила ее и вместе со своим отцом помогла ей спастись, сама исчезла в ревущем пламени. Кашта бегал взад и вперед вдоль полыхающей стены и в отчаянии рвал на себе волосы; он то громко звал свою дочь, то прислушивался, затаив дыхание. Лезть наугад в пылающий со всех сторон дворец было бы явным безумием.

Фараон, увидев несчастного отца, поставил его во главе целого отряда воинов, приказав им разломать стену в том месте, где находились комнаты Бент-Анат, в надежде спасти исчезнувшую девушку.

Кашта попросил, чтобы ему дали секиру, и держал ее наготове. Вдруг ему показалось, что за одной из ставен нижнего этажа, плотно закрытых по распоряжению Катути, послышался слабый стук. Он кинулся к окну.

Стук повторился. Сомнений быть не могло! Рыжебородый воин заложил секиру между стеной и ставней и рванул ее изо всех сил. Ставня упала на землю, из окна вырвался столб черного дыма, и в его густых клубах показался человек – он едва стоял, держа на руках Уарду.