— Не сбивайте меня с толку! У меня крепнет желание выставить вас отсюда и подать жалобу в ваше ведомство!

— Это ваше дело, сэр, но ведь у нас обоих были свои причины явиться на это маленькое свидание в столовой в одиночку, без свидетелей…

Гич обмозговал эту мысль.

Керси чувствовал, что стоит на тонком льду, но он понимал и чувства богатого подрядчика. И понимал, почему Уайклифф послал сюда его, Керси, вместо себя.

Гич прищурился сквозь густой сигарный дым:

— Ладно. Не думаю, что это мне повредит, если вы только не окажетесь большим ослом, чем мне сперва показалось… Одним словом, Джессика пару раз видела интерьер моего фургончика.

— Она не ночевала дома по нескольку раз в месяц, иногда по две ночи подряд…

— Это уж не со мной. Я же сказал, со мной она была два раза… — похоже, Гич хотел добавить что-то, но колебался. Керси, чтобы не спугнуть его, отчужденно глядел в окно — там, зябко засунув руки в карманы макинтоша, прогуливалась по двору Кэтрин. Гич все-таки продолжил: — Эта баба, в смысле секса, работала за двоих. Чистый дьявол. Почти нимфоманка, я бы так сказал. Ей все не хватало…

— Вы намекнули, что у нее были и другие? Ну, наверно, тот мужчина, что живет у нее на ферме — Винтер?

— Он уж точно, но ведь чтобы с ним перепихнуться, ей не надо было отсутствовать дома, верно? Все ведь можно устроить в рабочий перерыв, дешево и сердито… — Гич стряхнул пепел со своего свитера. — Нет, с кем вам надо потолковать — это с Лэвином. Он живет на лодке, пришвартованной неподалеку от фермы. Там она проводила много ночей — хотя не исключено, что и еще где-то. Я думал с самого начала сказать вам об этом…

— Откуда вы знаете насчет Лэвина?

— Она мне сама призналась… — Гич спокойно глянул на Керси. — Не удивляйтесь, это у нее было обычное развлечение — болтать на темы секса… Она считала, что я в ее книге рекордов занимаю довольно скромное место, где-то посерединке… — он криво усмехнулся. — А вот Лэвин, если верить ей хотя бы наполовину, был настоящим медалистом. Впрочем, я думаю, что тем же самым она могла попрекать и его… Такие уж у нее были игры. Джессика, знаете, была из тех женщин, кто ничего не хочет брать у мужчины, а если что-то и возьмет, то не хочет это признать.

— А вы знаете Лэвина?

— Я видел его всего несколько раз. Он живет на этой лодке пару лет — с того дня, как купил ее у Коротышки Боуза, когда того упрятали в психушку. И с ним там живет мальчишка — то есть мальчишке этому, может, лет двадцать с хвостиком. Этого типа прозвали Жаба — парнишка крупный и даже грузноват, прямо сказать. У него тоже свои тараканы в голове, но все же он — единственный посредник между Лэвином и остальным миром, понимаете?

Керси уже стал вполне благодушен:

— Может быть, дорогой сэр, вы сможете указать дату, когда в последний раз мисс Джессика Добелл посетила ваш роскошный фургон?

— Ну, наверно, в начале марта. Если хорошенько подумаю, могу вспомнить точно.

— Вот и припомните хорошенько, чтобы отразить эту дату в официальных показаниях.

— Черт возьми, вам все-таки нужны официальные показания?

Керси хмыкнул:

— Да вы шутите! Вы переспали с жертвой убийства на сексуальной почве и еще спрашиваете, нужны ли мне официальные показания? Да вы же один из первейших подозреваемых, мой дорогой, вы же сами это понимаете!

Керси решил больше не играть в «детский сад» и поднялся:

— Итак, показания можете записать сегодня днем в здании старой школы, сэр.