Дежурных машин предсказуемо не оказалось, на автобусы мы тоже не особо надеялись, поэтому, не сговариваясь, отправились на трамвай и уже минут через сорок просовывали свои удостоверения через «кормушку» входной двери изолятора. Еще пяток минут потребовалось на остальные формальности.

И вот мы в допросной ждем своего «клиента».

Когда послышался звук открываемой двери, Джексон подмигнул мне, и это могло означать все что угодно. Я расшифровал это так: «Я – солирую, ты – подыгрывай по ходу».

Взглянув на Баранова как на досадную помеху нашему увлекательному разговору, Митрофанов кивком головы отпустил контролера и махнул рукой Баранову: сиди и не мешай. Потом горячо заговорил, как бы продолжая свою речь:

– Во-от, а ночью мне снится сон. Какой-то благообразный старец и говорит мне: «Сынок, ты хорошо себя вел последнее время, переловил много бандитов и обиженным помогал, и за это будет тебе моя награда. Слушай меня внимательно. Найди дом под счастливым номером семь и зайди на территорию. Там ты увидишь чудо-растение, „хоста“ называется…»

Я наблюдал за Барановым. Поначалу он расслабленно и с некоторым любопытством поглядывал на нас: что это за крендели явились, которые на него внимания не обращают, а ведут свои странные разговоры? Однако при слове «семь» он что-то заподозрил, а услышав слово «хоста», весь обратился во внимание.

А Джексон продолжал:

– А старик дальше вещает: «Ты эту хосту без страха из земли выдергивай, а дальше в лунке поковыряй маленько лопатой, и откроются тебе сокровища несметные. И будет среди них много всякого золота, но самое главное – окажется там цацка затейливая, которая тебе прямо на душегубца укажет, несчастную учительницу замочившего».

Баранов весь обратился в слух, и видно было, что он все норовит стул поближе к нам придвинуть, забыв про невозможность такого действия.

– А дальше старик говорит: «Сделаю я тебе еще один подарок. Того душегубца тебе и ловить не придется, ибо сидит он уже в казенном доме под видом глупого баклана и будет сидеть там, пока не расстреляют». И говорит еще старик: «Я тебе и имя его назову, это…»

Джексон резко развернулся к доставленному:

– Дмитрий Баранов! – В этом месте он возвысил голос и грохнул кулаком по столу. – Чего вылупился? Нравится тебе моя сказка?

Такой смены декораций Баранов явно не ожидал, и похоже, что весь его настрой относительно линии собственного поведения на допросе накрылся медным тазом. От намеков на достоинство не осталось и следа. То, что он услышал, несомненно, означало: этот страшный мужик знает все и даже больше.

И Баранов, с трудом овладевая пляшущими в каком-то диком танце губами, прошепелявил:

– Эт-т-то чудовишч-ч-ная ош-шибка!

На большее у него не хватило сил. Не каждый день из банального хулигана в один момент превращаешься в убийцу.

А Джексон нагнетал:

– Не бзди, Димон! Ты кто был? Баклан позорный! А теперь – уважаемый человек, двоих замочил. Баба-то та беременная была. А за двойную мокруху в нашем государстве – смертная казнь. Все как положено! Будешь сидеть как кум королю! – Тут Джексон сделал страшные глаза: – Ой, про кума-то у меня зря вырвалось. Ну, по-другому скажу: в уважении и почете сидеть будешь, пока лоб зеленкой не намажут.

Митрофанов участливо взглянул на Баранова.

– Я тебе вот что скажу. Будь мужиком, веди себя достойно. Никаких показаний нам не давай. Так сегодня и напишем: от дачи показаний отказался. Лады? Сокровища твои мы нашли – сам уже, небось, понял? И причину рывка знаем: следы заметать бегал. Так что нам от тебя ничего и не надо. Быстренько дело закончим, улики налицо.