— Почему? — счёл необходимым встрять Чернов. — Все миры на Пути — смертные.

— Для их жителей. Но не для тебя, не для нас с тобой… Ты прошёл уже не один мир, а разве понял что?.. Ничего не понял. Так, рваные кусочки впечатлений. Обрывки целого, по которым не только это целое не восстановить, но и обрывки-то не понять: что, кто, с кем, зачем, почему… Всё — туман, одни вопросы без ответов. Бег по сильно пересечённой местности… Не пыжься, Бегун, не строй из себя Всеведущего: это иной ранг Вечности. Ты чуешь Путь, а Знания — у других.

— У тебя?

— Допусти такое, Бегун. Помнишь, что ты вспомнил, когда уходил от меня?..

— Зрячий произнёс распевно, как и положено былинному старцу, даже если он распевает на древнееврейском: — «И всем Вечным будет Мною позволено всё, что они себе смогут сначала представить, а потом захотеть. А что не смогут представить и захотеть, то останется у Меня до той поры, пока не явится среди Вечных смертный, который будет знать, что он хочет…» Вспомнил?

— Не забывал. Только я не очень понял мысль… Сущего, вероятно, так?.. Представить и захотеть и, как результат, обрести знание или умение. Это ясно. Я захотел преодолеть реку и — получилось… Но кого имеет в виду Книга под смертным, которому будет открыто всё знание?

— С чего ты взял, что всё? Там обо всём — ни слова. Только о том, что смертный сумеет пожелать. Что сумел, то и получи. Ты и получил: через реку… А теперь включи свою хвалёную логику, Бегун. Пошевели извилинами. Что ты не сумел, что не можешь? Ты не можешь найти свой Вефиль. Ты не можешь представить себе весь Путь — от начала до конца. Ты не можешь даже понять, зачем Сущий — или выбери любое имя из тех, которые ты давал Ему не со злости, но, как я понимаю, из любви к Нему и из понимания собственной малости рядом с Ним, — так вот, зачем Сущий не даёт тебе простую и ясную возможность выполнить свою миссию, довести народ Гананский от мира Интервала до мира Начала поэтапно, а каждый раз меняет условия существования мира во времени и времени в мире? Да потому что пытается разбудить у тебя интерес. Обыкновенный. Не человеческий, хотя он тоже у тебя какой-то кастрированный, сильно прагматичный, а интерес Вечного.

— Эка ты загнул! — восхитился Чернов. Сел на травку, вытянул всё же гудящие ноги. Решил не хамить старцу. — Естественно, не могу я ничего понять в этом Пути, Зрячий. А почему?

— Потому что плохо хочешь.

— А что значит хотеть хорошо?

— Просто хотеть. В тебе всё ещё мощно жив твой смертный, Бегун, и он мешает тебе знать, мешает понять, что ты хочешь. Что можешь пожелать — без оглядки на твой замечательный здравый смысл. Все твои желания, к несчастью, поверены земным опытом. Где ты там обитаешь в мире?.. — произнёс по слогам: — Со-коль-ни-ки… Они висят на тебе, на твоём осознании себя, гирями неподъёмными. Они, твои Со-коль-ни-ки, — это твой страх, обыкновенный человеческий страх, который всё бесконечное время существования Разума не позволяет смертным людям — в каком бы пространстве-времени они ни обитали! — идти вперёд по Пути. Хотя, если честно, было у тебя одно желание, достойное Вечного: излечить заболевших и умирающих. Сильное желание и славно исполнившееся. Хотя и оно — вполне земное… — не преминул уязвить.

Но Чернов этого даже не заметил. Другое его интересовало.

— Страх чего?

— Страх Знания. Если бы его не было, смертные давно стали бы Вечными, потому что человек, созданный Сущим в Начале света, задуман именно Вечным…

— Речь, полагаю, идёт обо всей бесконечной Вселенной?

— Обо всех бесконечных, — поправил число Зрячий.