Эмма подтянула колени к груди и обняла их.

— Я была в ужасе и растерянности после того, как Сара исцелила меня. У меня никого не было, и я не могла вернуться к своей семье. Сара позаботилась обо мне и привезла меня в Весторн, там я жила с ней. Мохири были добры ко мне, несмотря на то, кем я раньше была, но я не могла оставаться там вечно. Мне нужно было снова попытаться наладить свою жизнь среди людей. Не сумев убедить меня остаться, Сара предложила мне пожить здесь столько, сколько я захочу.

— Я боялась переезжать на территорию оборотней из-за своего прошлого, но Сара сказала, что для меня нет более безопасного места за пределами бастиона Мохири. Сотрудник службы безопасности Весторна подготовил мне фальшивые документы и номер социального страхования, и я сменила фамилию на Грей. Сара и Тристан дали мне достаточно денег, чтобы прожить на них долгое время, и она даже устроила для меня студию наверху. Я никогда не смогу отплатить ей за всё, что она для меня сделала.

Наконец-то я обрёл дар речи.

— Я считал, что один из моих сородичей причинил тебе боль до того, как ты приехала сюда и именно поэтому ты нервничала рядом с нами. Но ты боялась, что мы узнаем правду о тебе.

— Да.

Я чувствовал себя преданным, и это было больно. Я подружился с ней, влюбился в неё, и мой волк выбрал её как нашу пару. Она позволила мне приблизиться к ней, зная, что я почувствую, как только узнаю правду. Иначе зачем бы ей держать это в секрете? Если бы я знал это, мой волк никогда бы не запечатлелся на ней.

Рациональная часть меня говорила, что я был несправедлив. Эмма старалась держаться от меня подальше, когда переехала сюда. Я был единственным, кто продолжал приходить к ней. Она не пыталась завлечь меня в отношения или заставить влюбиться в неё. Это всё я.

И неважно, что она творила будучи вампиром, она была жертвой, как и Нейт. Мой разум боролся с этим, потому что это шло вразрез со всей моей обусловленностью не видеть в вампирах ничего, кроме как зло. Нейт был другим, потому что я знал его всю свою жизнь, а он пробыл вампиром всего неделю.

Теперь те вопросы, которые Эмма задавала о Нейте в субботу вечером, обрели смысл. Что бы я чувствовал к нему, если бы он пробыл вампиром так же долго, как она?

Я потёр лоб.

— Я не знаю, что сказать. Я даже не знаю, что чувствую на этот счет.

— Ты ненавидишь меня? — прошептала она.

— Нет, — я встретился с ней взглядом, и боль в её глазах почти выпотрошила меня. — В том, что с тобой случилось, нет твоей вины. Это просто...

Она едва заметно кивнула.

— Ты не можешь смотреть на меня, не видя, какой я была раньше.

— Я оборотень, и я только что узнал, что девушка, которую я выбрал в качестве своей пары, буквально несколько месяцев назад была вампиром.

Её плечи поникли.

— Мне очень жаль. Я никогда не хотела причинить тебе боль или обмануть тебя. Что бы ты ещё обо мне не думал, надеюсь, ты это знаешь.

Я уставился на камин, не зная, что ещё сказать. Я был так смущён, разрываясь между желанием утешить её и необходимостью уйти и очистить свою голову. Мой волк был взволнован и хотел убежать. Может, это и к лучшему, что завтра я отправляюсь на охоту. Несколько дней в шкуре — это как раз то, что мне нужно, чтобы примириться со всем этим.

— Думаю, мне пора идти, — сказал я через несколько минут молчания. — Мне нужно...

— Тебе не нужно ничего объяснять, — хрипло сказала она, когда оба встали с дивана и посмотрели друг на друга. — Это прощание?

Мысль о том, что я больше никогда её не увижу, заставила моё сердце сжаться в тисках.