— Красиво, — я пожал плечами.

Винд терпеливо улыбнулся — как всегда, одними уголками губ, как будто имел дело с недоумком:

— Ты не видишь! Это — остановленное время…

Я посмотрел еще раз — картина, как картина, очень искусная. Что он в ней нашел?

А если нам удастся убить Ская — он все может оставить себе, заняв его место.

Меня эта обстановка только разозлила. Любой безделушки отсюда хватило бы помочь умирающему от голода крестьянину, или заплатить долг нашей семьи, из-за которого и случилась вся эта история! Не любой, конечно, — пары, тройки, — но здесь, передо мной были не десять лет службы в государевой армии младшим командиром, а сотни, если не тысячи… К чему это змее-перевертышу, которая даже не пользуется всем этим великолепием: Скай лишь изредка появлялся в миссии, толи имея где-то другое логово, толи занятый своими драконьими делами… От слуг добиться ничего не удалось, хоть пытай их…

Слуги. Они жили тут же, только в несравнимо более скромных, если не сказать аскетических условиях. Их здесь было около десятка — мужчины и женщины с пустыми глазами фанатиков, почитавшие за счастье служить дракону и живущие лишь ожиданием его прихоти. Они даже не спросили, зачем мы ищем их господина, поскольку считали его не существом из плоти и крови, а духом-хранителем гор. Их смирение и неожиданная отсрочка вывели меня из равновесия окончательно, и я с трудом заставил себя хоть немного поспать.

На рассвете мы двинулись к логову, поднимаясь по едва намеченной крутой тропе.

Она была такая узкая, что идти можно было только по одному, — скорее расщелина, чем тропа. Ни разу в жизни не видел места более угнетающего!

А идти пришлось долго. Мы поднимались высоко, и становилось все холоднее. Я уже начал прикидывать что-нибудь на счет привала, потому что в миссию возвращаться не имело смысла, когда горы наконец явили свое сокровище: ниспадающие со скал ручьи собирались каскадом в водопад над небольшим озерцом. Это была такая изумительная чистая красота, что не только я не обратил внимания на пещеру…

Один, может быть я и промедлил бы, но драконам это не свойственно, и мне оставалось только идти следом. С первого шага внутрь — нахлынуло разочарование: увиденное ничем не напоминало уютное гнездовье Бури или Храм. Обычная пещера.

Как показалось сначала абсолютно пустая… Если бы не странное чувство, что на тебя смотрят и видят, — тяжело, как идти против течения.

Драконы, остановившись, молчали. Глаза немного привыкли к полумраку, и я огляделся…

В глубине на одном из натеков, образующим нечто вроде скамьи, был небрежно брошен меховой плащ, на котором сидела молодая женщина в нежно сиреневом шелковом платье с тончайшей вышивкой по рукавам и вороту. Золотистые волосы волнами стекали на плечи… Мы не виделись десять лет, и для меня она все еще оставалась девочкой. Только сейчас увидев перед собой умопомрачительную красавицу с загадочной улыбкой, я осознал, что моя сестра уже женщина. И ничего удивительного, что ею заинтересовался даже дракон!

Дракон…

Рядом в небрежной расслабленной позе возлежал мужчина. Он дремал, откинув тяжелую красивую голову на чресла женщины, и ее пальцы рассеяно перебирали длинные густые бесцветные пряди, рассыпавшиеся по подолу.

Белый Скай.

Дракон спал, словно нарочно подставляя открытое горло под украшенное топазами кансаси Стилет длинной до 20 см, выполненный в виде женской заколки для волос в прическе женщины…

Она подняла глаза — глаза нашей матери — и с тихой улыбкой приложила палец к губам…

Я спросил себя, как долго мне осталось ждать… Нет, не потому, что ожидание тяготило: я с трудом вспоминал, что можно испытывать неудобство и нетерпение…

Время давно утратило для меня привычный смысл…

Что есть время?

Наше время заключено в нас, и все же… у каждого следствия есть своя причина.