Я услышала шуршание камышей, Отец Ульфрид взвизгнул, будто его ударили.

— Смотри не ошибись, отче. Аод решил так или иначе покончить с этой чужестранкой сегодня ночью, с ней и со всем её домом ведьм. Доставишь её к нему или будешь сам молить о смерти, ещё до рассвета.

Дверь гулко хлопнула.

Я съёжилась, чувствуя, как развязывают мешок на моей голове.

Отец Ульфрид склонился ко мне, поднял на ноги. Мы стояли в церкви.

— Ты не ушиблась, детка?

Я покачала головой, сердце стучало где-то в горле. Мастера Совы уже не было. Я попыталась потихоньку улизнуть к двери, но отец Ульфрид схватил меня за руку.

— Тебе нечего бояться, дитя, — отец Ульфрид присел рядом со мной, его лицо оказалось на одном уровне с моим. Он истекал потом, хотя в церкви стояла стужа. — Слушай внимательно, дитя. Ты кое-что должна для меня сделать. Это очень важно. Ты знаешь чужестранок, живущих за деревней?

Я покачала головой.

Отец Ульфрид нетерпеливо нахмурился.

— Ты знаешь. Тебя туда отвели, когда ты болела, помнишь? Женщины в сером.

— Но я никогда с ними не говорила.

— А теперь мне нужно, чтобы ты именно поговорила. Ступай туда и попроси привратницу, чтобы тебе дали поговорить с их главной. Они ее называют Настоятельница Марта. Можешь это запомнить?

— Ма говорит, мне нельзя к ним приближаться, потому что они хватают маленьких девочек и продают их в рабство за море.

— Но ты уже была у них в доме, и они ведь тебя не продали, правда?

— Только потому, что пришла Летиция и спасла меня, прежде чем они успели.

— Довольно этого вздора, — отец Ульфрид встал с колен и теперь возвышался надо мной. Я подалась назад, он он держал меня за плечи. Его руки сдавливали мне кожу.

— Раньше уже видели, как ты с ними разговаривала, еще до твоей болезни. Ты брала у них еду. А ты ведь знаешь, что случается с маленькими девочками, которые врут? — Священник развернул меня и указал на стену, где черти с птичьими головами толкали кричащих грешников в адское пламя. — А теперь, дитя, тебе пора идти в дом женщин и спросить Настоятельницу Марту. Когда она выйдет, передай ей вот это.

Он что-то вытащил из кармана.

— Вытяни руки вперед, дитя.

Я спрятала руки за спину, боясь, что отец Ульфрид отстегает меня кнутом, но он лишь схватил меня за запястье и что-то всунул. Оно было мягким, и когда я посмотрела вниз, то увидела, что это всего лишь клок каштановых волос, перевязанный куском серой ткани.

Потом священник взял другую мою руку и всунул в нее длинное перо.

— Передашь это Настоятельнице Марте. По одному в каждую руку, как я тебе дал. А потом скажешь лишь одно слово: «выбирай».

— Что «выбирай»?

Отец Ульфрид покачал головой.

— Молись, чтобы ты никогда об этом не узнала, дитя. А теперь иди и сделай все, как я тебе сказал. И если она спросит, кто тебя послал, ты должна ответить — Мастера Совы. А меня не упоминай, поняла?

Я не понимала. Зачем передавать дурацкое перо этой женщине? А если она спросит, кто мне его дал? Отец Ульфрид только что сказал, что я попаду в ад, если солгу. Женщина в сером разозлится, если я ей не скажу. Я не буду это делать. Не буду.

Я бросила перо и волосы и кинулась к двери, но она оказалась слишком тяжелой, и я не смогла ее открыть. Отец Ульфрид поймал меня, оттащил назад и развернул лицом к себе.

— Если ты не сделаешь все в точности, как я тебе сказал, Мастера Совы заберут тебя на верхушку церкви и бросят там, в темноте, на поживу Оулмэну. Так ты все сделаешь? Или мне их позвать? Они ждут...

Настоятельница Марта     

— Если до полуночи я не вернусь, Хозяйка Марта, собирай остальных Март и действуйте, как укажет Бог.