|
Дочь доктора в числе приглашенных, и отец за нее беспокоится. Вот и пришел попросить нас обеспечить наблюдение за домом сей дамы… Я заверил его, что все необходимое будет сделано, и, пока инспектор Кардо отправился побродить вокруг лавки Виерса (не знаю, в поисках каких улик), я послал инспектора Анри к госпоже Прего объяснить, какую опасность представляет ночное празднество в настоящих условиях и попытаться убедить ее отменить приглашения… Сомневаюсь, — добавил заместитель королевского прокурора, пожимая плечами, — чтобы этот визит что-нибудь дал. Боюсь, праздник состоится нынче ночью, и…
— Что вы хотите? — сказал Себ Сорож. — Похоронный лист не закрыт. Полагаю, это вы понимаете. — Но, — вмешался Эрали, — разве мы не должны… — Дела, подобные этому, нам неподвластны, господин Эрали! — оборвал его Себ. — Я вам как-нибудь скажу, почему, когда убийца остановится… — И когда же, по-вашему, он остановится? — Когда устанет, — ответил Себ, — или умрет. А это что такое? Он взял со стола листок бумаги. — Ах, да! — спохватился Анон. — Письмо! Анонимное письмо. Мы обнаружили его в ящике. — Действительно? Себ прочел: «Госпадин Следователь, позвольте другу пасоветовать вам допросить нескольких слишком спакойных особ: г-на Пеллериана, нашего учителя и служанку кюре, она злобная старуха. Вы многое узнаете. Мое пачтение. — Как видите, до предела банально! — проворчал судебный следователь. — Мы даже забыли показать вам его… Однако, так как нельзя пренебрегать никакой возможностью, следует допросить упомянутых особ, хотя это обвинение… — Да! — заметил Себ. — Оно их в некотором роде обеляет. Эрали поднял брови: — О! Обеляет, возможно, сильно сказано! Допустим… Но, видно, было суждено, что инспектор не даст ему закончить ни одной фразы. Он задумчиво прошептал: — Это замечательное письмо… — Замечательное! — вскричали хором судебный следователь и заместитель королевского прокурора. Последний продолжил: — Слушайте, Себ, это самое заурядное письмо! Классическое разоблачение ради удовлетворения старой вражды со служанкой кюре. Вы, конечно, заметили, что ее особо выделили? — Да, да, — ответил инспектор. — Это-то все действительно заурядно, я согласен, но остальное — отнюдь… — Остальное? — Да, например, почерк. — Почерк… Себ, я не понимаю. — Неважно. И Себ добавил: — Запомните следующее… Друг, подписавший письмо, и есть сам убийца.
XVIII. Рукопашная
Добившись, наконец, требуемой тишины и заставив смолкнуть оркестр, улыбающаяся госпожа Прего вышла в середину кружка гостей. — Мои дорогие друзья, — произнесла она дрожащим голосом, — я имею… Она перевела дыхание. — Я имею удовольствие объявить вам о помолвке моей дочери Бертильды с моим племянником Юбером Пеллерианом. Раздались восклицания, все столпились вокруг молодых людей, стоящих рядом и, казалось, слегка смущенных происходящим: — Мои поздравления, мой мальчик! — Дорогой старина Юбер! — Кто бы мог подумать? — А когда же свадьба?.. Тоненькая и бледная в своем розовом платье, Бертильда не осмеливалась поднять глаза на Юбера. Такое ли у него лицо, какое ей всеща мечталось увидеть у своего жениха в этот момент? Она сомневалась в этом, чувствуя смертельный холод в душе. |
