Я поехал прочь, не потрудившись опустить за собой штору.

Когда я остановился около «пежо», Анджело сунул руку в карман. Но я высунул голову из окна, и они со Сказкой изумленно выпучили глаза.

— Залезайте! — сказал я.

Решив больше ничему не удивляться, они оба сели вперед; машина была для этого достаточно широкой.

Я повернул налево и поехал на север.

— Ну у тебя и сюрпризы… — проговорила Сказка.

Я молча улыбнулся, Двигатель работал совсем тихо, и сидеть в этой карете было одно удовольствие. Двойной кофе, который я проглотил у корсиканца, что-то не действовал, и меня страшно клонило в сон. Когда мы выехали из Парижа, я посадил за руль Анджело и в гордом одиночестве улегся сзади.

— Если будут останавливать легавые — тормози, не выпендривайся. Машина зарегистрирована в Бельгии. Документы в бардачке…

— Но куда мы едем?

Я зевнул.

— Подыщи в сотне километров отсюда какой-нибудь спокойный мотель. Там заночуем, а может, поживем еще пару дней, если понравится…

Он наклонил голову.

— Знаешь, Капут, я, кажется, могу предложить кое-что получше…

— Давай…

— У меня есть старый хороший друг, у него классный дом в Нейи-ан-Тель…

— Где это?

— В нескольких километрах от Иль-Адам.

— А что за друг?

— Ну, он разбогател во время оккупации. Снюхался с фрицами и перепродавал их консервы. После освобождения его хотели расстрелять, но он успел убежать в родные места: так и не нашли. Потом реабилитировался — помогли знакомые чинуши, — но привык жить отшельником и теперь только рыбачит у себя на речке да готовит всякую диковинную жратву.

— Он правильный?

— Я дважды вытаскивал его из дерьма… Ради меня и моих друзей он в костер полезет. Так что, может, лучше поживем у него? Бумаги показывать не надо, в окна никто не заглядывает… Тишь да гладь!

— Хорошо, поехали…

— И я захрапел.

VIII

Разбудила меня Сказка, причем самым что ни на есть приятным способом: она поцеловала меня в глаза. Я узнал ее губы и ее запах еще до того, как выплыл из сонного тумана.

— Приехали, милый, — прошептала она.

Я выпрямился на сиденье, зевая, как целый конференц-зал.

За окнами машины виднелся аккуратненький домик из тесаного камня, типичный для центрального района страны. Вокруг — зелень, белые куры… Пастораль, да и только.

— А где Анджело?

— Пошел поговорить с хозяином…

Мой помощник с разноцветными глазами как раз выходил из дома. Его сопровождал пожилой сутуловатый мужик с седыми волосами, подстриженными под Брандо. На нем были штаны из крупного вельвета, шотландская рубашка и черный жилет.

Он исподлобья посмотрел на меня. Этот дядя казался не более искренним, чем продавец подержанных машин. Но раз уж мой дружочек Анджело за него поручился… Впрочем, жизнь уже научила меня не судить о людях по их рожам. Ничего удивительного, что хозяин сделался диким и жлобоватым: попробуй поживи с десяток лет в такой дыре…

Мы пожали друг другу руки.

— Мой приятель Антуан согласился принять нас на время нашего отпуска, — торжественно объявил Анджело.

— Спасибо, — ответил я, — мы вас отблагодарим.

— Раз вы друзья Анджело, мне ничего не надо, — сказал Антуан и похотливо зыркнул на. Сказку. Наверное, ему уже осточертело пользовать крестьянок, и он мечтал о постельных сценах, вроде тех, на которые насмотрелся в глянцевых журнальчиках.