— Как! — воскликнул я. — Разве вы их не нашли?

— Нет.

Я изобразил крайнее удивление.

— Но они же были в багажнике, на виду!

— Неправда. Мы все там обыскали.

— Значит, их забрал кто-то другой…

— Хватит шутить!

— Постойте… Когда вы приехали?

— Пятнадцать минут назад.

— И за пятнадцать минут успели обыскать всю машину?

Тут вмешался Анджело:

— Я осмотрел ее еще до их приезда. Всю облазил. Ничего там нет!

— Разумеется, там уже ничего нет: ты и твой дружок-хозяин все уже перепрятали!

Услышав такое обвинение, он побелел и поднял свой обрез.

— Ах ты, сука!

— Стой! — крикнул я. — Конечно, Анджело, это легче всего — убить тех, кто может что-то рассказать. Так было и с Пауло! Ты испугался, что он с перепугу потащит тебя за собой, и угрохал, якобы для того, чтобы меня защитить!

— Вы не станете стрелять в этого человека без моего разрешения, — проскрипел Мейерфельд.

— Да вы послушайте, что он плетет! — вскричал Анджело. — Вот, спросите у Антуана…

Дутый полицейский забрал у него из рук обрез.

— Ты слишком нервный, чтобы играть такими игрушками, — пояснил он.

Теперь я ясно видел, что сделал верный ход, обвинив Анджело: я посеял в их рядах сомнение.

— Он врет! — завопил Анджело, чувствуя, что мысль получает дальнейшее развитие в головах его дружков. — Он говорит что попало, лишь бы свалить все на меня! Вы же знаете, я вас ни разу не подводил… А ведь иногда это было ох как нелегко…

— Честных людей вокруг сколько угодно, Анджело… — сказал я. — Все мы честные, пока речь не заходит о сотне миллионов!

Я зарабатывал себе все новые очки. Я поджаривал этому подонку задницу на медленном огне, и он плавился, как сыр.

— Ну, это уже вообще! — сорвался он. — Еще одно слово — и я его удавлю!..

— Спокойно! — отрезал Мейерфельд.

Он встал напротив меня — правда, достаточно далеко: чтобы я до него не дотянулся.

— Вы сказали, что деньги были в багажнике?

— Конечно. Ведь не стал бы я убегать с пустыми руками! Они были в ящике из-под печенья, под брезентом. Под зеленым брезентом, грязным таким!

Насчет брезента я сказал нарочно. Я помнил, что в багажнике «кадиллака» он действительно был. Мейерфельд наверняка его видел, и это должно было показаться ему подтверждением моих слов.

Что-то подсказывало мне, что я на верном пути. Мейерфельд ни за что не позволит убить меня до того, как деньги будут найдены. Я не представлял себе, как выберусь из такого тупика, но, как это ни странно, присутствие полумертвой от страха Сказки придавало мне силы и даже что-то вроде оптимизма.

— Надо разобраться, — нетерпеливо проговорил усатый.

Бедняга Анджело бешено вращал глазами.

— Не думай, Капут, что тебе это сойдет с рук! Я тебя, гада, заставлю выплюнуть правду! И очень скоро…

— Не говори о правде, Анджело, это тебе не идет…

Я повернулся к Мейерфельду.

— Послушайте меня и пошевелите извилинами, если они у вас есть. Деньги лежали в багажнике «кадиллака». Машина стояла в гараже, который я снимал на улице Сержанта Бенуа. Этот гараж закрывался специальной металлической шторой, от которой был один-единственный ключ — то есть никто, кроме меня, туда попасть не мог.