— Болван, — прожевав, пробормотал Рейчис.

— Ты не очень уважительно относишься к слугам, — сказал я.

Рейчис зашипел.

— Любой, кто позволяет сделать себя слугой, заслуживает то, что получает.

— Люди не выбирают эту долю, Рейчис.

— Я не заметил на нём ошейника. В чём дело? Он не знает, где во дворце дверь? Он мог бы в любое время стать свободным существом, если бы не был трусом.

Я бросил дальнейшее обсуждение этой темы. У Рейчиса имелись кое-какие странные понятия, а мы были знакомы достаточно долго, чтобы смириться с тем, что не изменим друг друга.

Несколько минут мы молчали, потом Рейчис снова заговорил:

— Келлен?

— Сам возьми своё проклятущее печенье. Видишь? Я свободное существо. Ты должен мною гордиться.

— Нет, я о другом. Кого будем убивать?

Я снова стал рассказывать Рейчису о том, что наставники делали с королевой, и о том, что, по моему мнению, она хочет, чтобы я с ними сделал. Когда я начал описывать Кореша и Аррасию, Рейчис перебил:

— Я почти уверен, что уже с ними знаком.

— Что? Как?

— Когда эти идиоты, Харрекс и Парсус, заперли меня в комнате всего за несколько минут до твоего прихода, я слышал, как они спорят в коридоре с двумя людьми. Я хорошенько принюхался сквозь щель под дверью. Голокожий самец, воняющий мускулами и потом, он говорил, как какой-то рождённый в поместье аристократишка, с ним была женщина. Кто-нибудь должен сказать ей, что обливать подмышки духами — это преступление против природы. В общем, её голос был моложе, но вдвое злее.

Описание явно указывало на двух наставников.

— О чём они спорили с маршалами?

— Они хотели попасть в комнату. Сказали — им полагается убедиться, что тут для тебя всё подготовлено. У них при себе что-то было, но в металлической упаковке, поэтому я не смог учуять, что это такое. Но маршалы их и слушать не захотели.

Интересно, что бы они попытались сделать в моих комнатах? Рано или поздно моя нехватка опыта по части дароменской знати станет проблемой. Без сомнения, у Кореша и Аррасии имелись союзники всех сортов и рангов. Во дворце должны были быть хотя бы несколько джен-теп, или нанявшихся на службу при дароменском дворе, или явившихся с какой-нибудь дипломатической миссией от недавно коронованного Верховного мага. Тот факт, что наш выдающийся лидер, так уж случилось, был моим отцом, ничуть меня не утешал.

— Келлен, если ты будешь просто торчать здесь, как пень, то можешь подать мне ещё одно сдобное печенье.

— Я думаю, — сказал я.

— Тогда думай вслух. И подай мне печенье.

— Прекрасно! Я думаю, если Кореш и Аррасия решили устранить меня вместо того, чтобы сбежать, я понятия не имею, как они это сделают.

Рейчис фыркнул.

— Вероятно, тебе стоило задуматься об этом до того, как им угрожать.

— Я дам тебе ещё одно сдобное печенье, если ты пообещаешь, что не будешь таким засранцем, — сказал я, вылезая из ванны.

— Что ж, посмотрим на дело с такой стороны: как мы будем их убивать?

Я подошёл к столу, осторожно, чтобы не поскользнуться на мраморном полу.

— Ну, я бы захотел прикончить их без свидетелей, конечно. Хоть наставника и не могут казнить маршалы, всё равно плохая идея рекламировать убийство.

Я взял два печенья, одно швырнул Рейчису, а другое взял себе. Лапы белкокота взметнулись в воздух и поймали угощение.