— Мы всего в ста ярдах от дома.

— Придется идти пешком, — решил я. — Вам-то что, у вас плащ.

Она снова чихнула, пытаясь одновременно улыбнуться:

— Я все равно уже размокла! Вы всегда бьете ваших женщин, Рик Холман? Или только тех, которые делают вам аморальные предложения?

— Отнюдь. Бью — и с удовольствием — тех, которые меньше меня ростом и не могут дать сдачи. А сейчас прошу набраться мужества, дело может оказаться очень непростым, радость моя, поэтому будем действовать осторожно, как краснокожие, пока не разберемся, что тут к чему. Держитесь за мной, сориентируемся по ходу дела, когда окажемся внутри дома.

— Слушаю и повинуюсь, хозяин! — отрапортовала она и опять чихнула, бедняга.

— Тогда пошли.

К тому времени, когда мы достигли калитки, наша обувь была полна чавкающей грязи. Я промок насквозь, а на Соне был настоящий прорезиненный макинтош, и, по-видимому, она чувствовала себя более сносно.

На темном фасаде светилось два окна, но дом был объят глубокой тишиной.

— Мы можем пройти через гараж, — предложила Соня. — Показать вам дорогу?

— Отлично, — обрадовался я и почувствовал себя заправским генералом, пропускающим войска вперед.

Перед домом стояли две машины. Увидев их, Соня внезапно остановилась, и я тяжело налетел на нее.

— Осторожнее, — заворчала она. — Раз уж вы идете сзади, постарайтесь не наступать мне на пятки!

— Надо было подать сигнал рукой, — возразил я. — В чем там дело?

— Вторая машина. Я не знаю, кто бы мог приехать.

— А первая чья?

— Алекса Кирша.

— Видно, нас ждет приятная компания, — прошептал я ей в затылок, и она чуть не выпрыгнула из своего плаща.

Внутри гаража царила темень, но здесь, по крайней мере, сухо, подумал я и, изображая из себя слепого, положил руку на плечо Сони, которая служила мне поводырем. Я с трудом вскарабкался по деревянным ступенькам, слепо следуя за ней, и мы оказались в вестибюле рядом с кухней, где горела слабенькая лампочка.

— Что дальше, Рик? — спросила Соня еле слышно и энергично, со страшным шумом сбросила свой мокрый плащ.

— Потише, вы! — цыкнул я. — Такой шум, будто здесь целая армия!

— Извините! — Она аккуратно повесила плащ на крючок рядом с кухонной дверью и вопросительно взглянула на меня.

Пистолет шофера своим весом стягивал с меня брюки. Я достал его из кармана и бездумно протянул Соне:

— Вы умеете пользоваться этой штукой?

— Ай! — заверещала она, осознав, что это пистолет, и отдернула руку. Тяжелый 38-й с грохотом обрушился на пол.

— Слава Богу, полковник Кастер умер до того, как вы стали пограничным разведчиком! — прошипел я, не скрывая злости.

Ее глаза стали размером с блюдца, а зубы выбивали дробь.

— Зачем вы суете мне оружие?

— Чтобы вы вышибли себе мозги, — проворчал я. — Впрочем, извините, я просто не подумал. Давайте осмотрим дом. Если никто не слышал ваши вопли, значит, здесь сегодня собрались одни глухие!

— Извините, Рик, — жалобно пропищала она. — Но мне кажется, что девушка с гадким большим револьвером в руке не выглядит женственной, а?..

На этот раз я отважно настоял, чтобы она держалась позади меня. Достав свой пистолет, я двинулся вперед. Через вестибюль мы осторожно прошли в гостиную. Никого.

— Пожалуй, нужно посмотреть наверху, — предложил я.